Василий Гозалишвили - Инкуб

— Ладно, давайте перейдем к делу… — почувствовав, что «Флия» набирает высоту, смирился Маркус. — Итак, что вам надо?

Седрик, загадочно улыбаясь, посматривал на маленький терминал, закрепленный как попало на соседнем с ним сидении. Наконец по экрану побежали строчки, и, ознакомившись с ними, Ульфсар тяжело вздохнул:

— Мда, конгрессмен Гриффитс. Можно было все решить проще… Жаль…

— Вы о чем, Седрик? — не понял Маркус.

— Да вот думаю, как вы отнесетесь к тому, чтобы пересмотреть результаты закона 424–5567-12?

— Смеетесь, Ульфсар? — чувствуя, что у него начинает ныть затылок, ухмыльнулся Гриффитс. — Если вы думаете, что я могу вспомнить постановление по присвоенному ему номеру, то вы сильно ошибаетесь…

— А воспользоваться коммом? — скривился пристально глядящий ему в глаза собеседник.

— Ну, вы меня разочаровываете! Во-первых, сейчас каникулы, и по соображениям секретности вся рабочая информация с комма удалена. Во-вторых, постановления прошлой сессии я в памяти не храню. Ну, и для того, чтобы вы примерно представили себе, как происходит работа над тем или иным законом, раскрою небольшой секрет. На каждого из нас работает аналитический центр. После обработки всей доступной по данному вопросу информации мы либо принимаем закон, либо отправляем его на доработку. Как правило, решения комитетов бывают единогласны, за очень редкими исключениями, как правило, касающимися вопросов, относящихся к сферам, для просчета последствий в которых математический аппарат не применим… В нашем комитете таких вопросов еще не возникало. Так что изменение моего мнения вам ничего не даст…

— Грустно… — покачал головой Седрик. — А я так надеялся на лучшее… Что ж, приятно было познакомиться, конгрессмен Гриффитс.

— Это все, что вас интересовало? — удивился Маркус. — А я думал, что это — не более чем глупая шутка…

— Я не умею шутить… — в холодном взгляде Ульфсара Маркус вдруг почувствовал затаенную ненависть, и вздрогнул. — Я могу вам напомнить суть вопроса…

— Я не смогу проголосовать иначе. Будет затронута моя честь… — понимая, что копает себе могилу, гордо выпрямил спину Гриффитс. — А для моего народа понятие Честь стоит выше всего остального. Мне очень жаль, господин Ульфсар…

— Ну, да, я вас понимаю… — пожал плечами Седрик и, на мгновение отключившись, прошептал «Время» и… вышел из флаера!!!

— Антиграв! — вскрикнул Маркус, глядя, как небольшую фигурку втягивает в грузовой люк пролетающего ярусом ниже грузовоза. И в этот момент «Флию» затрясло…

Отель «Берег Надежды», в котором мы остановились, я выбрал по нескольким причинам. Во-первых, в отеле такой категории искать наследницу одного из самых крупных состояний Лиги стали бы в последнюю очередь: он не относился ни к самым роскошным, ни к самым дешевым. Во-вторых, хозяин отеля, некий Михаил Гаршин, был фанатом голоарта, и три раза в год устраивал в своем отеле мини фестиваль этого вида искусства, предоставляя номера десятку — другому гениальных, по его мнению, художников. Именно поэтому в каждом номере отеля имелись вычислительные комплексы, которым мог позавидовать иной профессиональный программист, и выход в Сеть высшего класса. Кроме этого, тут было действительно красиво, а вид из номеров третьего этажа на восемьдесят два процента соответствовал одной из любимых голограмм Элли: в море не хватало тонущего древнего парусника, и была небольшая разница в оттенках нависающих над морем облаков. Когда Элли завалилась спать, так и не выглянув на улицу, я даже немного расстроился. Впрочем, немного подумав, я решил, что оценить мой выбор она еще успеет, и, подключившись к Сети, принялся за работу.

Сначала, покопавшись в памяти, я разархивировал навыки, требуемые для создания работ в стиле «голоарт» и убил минут сорок, чтобы создать эпическую, но не законченную картину, которая могла бы послужить хорошим прикрытием для моих изысканий. Запаролив ее кодом, легко ломаемым любой хакерской программой третьего поколения, я запросил безумный массив информации по теме этой работы и снабдил папку, куда она начала скачиваться, маячками, способными просигнализировать о несанкционированном доступе. Потом «забыл» повесить на свои поисковики блокираторы спама, и, восхитившись тому объему мусора, который тут же полился на сервер параллельно с инфой для будущей картины, принялся за поиски.

Через пару часов я знал имя человека, который шел по этому пути до меня — некий Верден Кайм, капитан, следователь ОСР СВБ, имеющий великолепный послужной список, как и я, пришел к выводу, что смерть отца Элли и нескольких его коллег была не случайной. Правда, исходные данные у нас были разные — я был вынужден приняться за поиски, пытаясь понять причину, по которой кто-то дважды организовывал покушение на Эль, а он — видимо, просто анализируя происшествия на планетах Лиги. Специалистом капитан оказался отличным — натыкаясь на замаскированные следы его изысканий, я не сразу понял его логику, но, в итоге, разобравшись в предпосылках, от которых он отталкивался, восхитился четкости и скорости его работы. Однако радоваться мне пришлось недолго — буквально через сутки после беседы с подругой одной из последних жертв врага Элли он… оказался арестован! Своим же собственным начальником! Причин, по которой капитану предъявили такие обвинения, я не понял, так как на записях из дома этой самой госпожи Гиаллы Каланиди не было ничего противозаконного. Еще большее недоумение во мне вызвали записи захвата капитана Кайма — офицер упорно сопротивлялся группе захвата, и, если бы не примененные против него спецсредства, имел неплохие шансы уйти! Хотя прятаться от СВБ Лиги, даже при знании технологии ее работы, было полным и законченным идиотизмом — ее сотрудники, начав рыть землю, наверняка нашли бы беглеца, даже если бы он деимплантировал собственный комм, зарылся бы на километр в землю в самом глухом уголке самой дальней от метрополии планеты и перестал дышать… По крайней мере, такое у меня сложилось ощущение…