Борис Лапин - Первый шаг (сборник)

Старик нисколько не испугался, только резче обозначились морщины на его лице, и Айз сам ужаснулся тому, что сказал. Не он ли всю жизнь ждал этого случая?

— Эх, парень, парень, сколько обиды накопилось в тебе! А ведь я тебя не осуждаю. Что такое ребенок без матери, без отца? Почти звереныш. Да, ты не мой сын, разве ты не видишь, что совсем не похож на меня? Но и у тебя есть отец, может, он еще найдется. Ты умный парень и умеешь самостоятельно мыслить. Подумай, кто же осмелится прийти к вам без крайней нужды — после всего, что вы натворили в джунглях? Да ведь вас считают здесь дикими зверями, хуже зверей. Но я-то понимаю, вы обыкновенные ребята, не хорошие и не плохие, только выросшие без отцов. Кто мог научить вас добру? Ваши капралы, такие же сироты, как вы?

— Но почему мы не помним детства? — упрямо повторял Айз, глядя в пол.

— У вас отняли детство, — прошептал Старик. — У вас отняли самое дорогое, что есть у человека, чтобы вы не знали жалости и сострадания к людям.

— Как?! — разом выдохнули десять ртов.

— Не знаю. Откуда мне знать, как это делается, я человек неученый, даже грамоту не одолел. Может, сделали операцию на мозге. Может, вытравили память газом. Не знаю. Но я не верю, что из человека можно вытравить все человеческое. Что-то непременно должно остаться. Какие-то пусть едва заметные следы. Постарайтесь вспомнить.

— Старик, — попросил Найс, — расскажи нам, какой был твой сын. Может, мы и вспомним.

Старик подошел к Найсу, приложил ладони к его щекам и долго всматривался в лицо Найса.

— Он был похож на тебя, мальчик. Очень похож на тебя, — сказал Старик, и глаза его закрылись. Он продолжал с закрытыми глазами, как бы глядя в прошлое. — Не могу похвастать, что он рос мужественным. Он часто плакал — но не от боли. Это был чувствительный мальчишка, чертовски чувствительный и застенчивый. Моя жена неплохо пела, и он любил песни, особенно грустные. Когда она умерла, Диэго пристрастился слушать музыку по радио. Он слушал музыку целыми часами — и слезы текли по его лицу…

Они вскочили на ноги и окружили старика, только Найс остался сидеть.

— И ты можешь доказать?

— Есть какие-нибудь приметы?

— Родинки, шрамы, что-нибудь?

— Постойте, ребята, — сказал Найс. — Постойте, не мешайте. Скажи, старик, твоя жена была черноволосая? И у нее были большие карие глаза?

— Да, мальчик.

— Я помню ее.

— Ты… помнишь? — изумился Айз. — Ты же ничего не помнил раньше, я тебя спрашивал!

— Теперь я вспомнил. А ты… ты учил меня стрелять из лука?

— Конечно, сынок! Я сделал тебе лук из дикой лозы, и ты ловко управлялся с ним, хотя он был чуть не с тебя ростом.

— Я помню, — прошептал Найс и закрыл лицо руками. — Я помню это, отец…

— А я стрелял только из автомата, — с грустью вставил Чертенок Педро.

— Погоди, не торопись называть меня отцом. У кого в этой стране мать не была черноволосой и кареглазой, кого отец не учил стрелять из лука! Не разочароваться бы нам с тобой. Закатай брюки. Вот здесь, где-то здесь у тебя должен быть небольшой шрам. Ты напоролся ногой на ржавый гвоздь.

— Вот он! — закричал Стек, отыскав на ноге Найса едва заметный шрамик. Такие шрамы были у всех — много довелось ползать под колючей проволокой.

— И еще на руке, — сказал старик. — Только не помню точно, на какой, ведь столько лет прошло. Помню, чуть ниже локтя.

— Вот он! — закричал теперь уже сам Найс. — Вот он, отец! Теперь я вспоминаю, я сорвался с дерева и напоролся рукой на сучок.

— Диэго! — сказал старик.

— Отец! — Найс прижался головой к груди старика.

Все остальные молча стояли вокруг, потрясенные и обескураженные. Наконец старик поднял голову и глазами, полными слез, оглядел ребят.

— Я нашел сына. Диэго нашел отца. Но все вы дороги мне, как родные дети. Этот человек в военной форме скупил тогда много мальчишек, может, вас так и держали вместе. И пока вы не найдете своих отцов и матерей, считайте отцом меня. Все вы братья Диэго. Ведь так, Диэго, они твои братья? А раз твои братья, значит, мои сыновья. Мальчишки мои, сироты, дорогие мои!. Я должен вернуть вам страну вашего детства. Хотите, я отведу вас в эту удивительную страну?

Он тоже стреляет из лука!..

Лук большой, тяжелый, тугой; Айз упирает его в землю, натягивает тетиву, и заостренный конец стрелы тянется к плоду, висящему высоко на дереве; Айз отпускает тетиву. «Вжик!» — поет стрела, и плод грузно падает к ногам. Он бросается к плоду, разрезает его пополам, и вместе с маленькой сестренкой они пьют сочную, ароматную кашицу, пачкая в липком лица и руки.