Владимир Дрыжак - Точка бифуркации

- Видишь ли, Мариша, мы познакомились недавно. Но, поскольку я занимаюсь расследованием катастрофы, кое-что мне известно.

Ее глаза широко раскрылись. Я подумал, что она сейчас заплачет. Но она сдержалась.

- Тогда... Вы должны знать...

- Да, я знаю...

Лицо Вовки отразило самый широкий спектр чувств. Он не понимал, что скрывается за предложениями, которыми мы обменялись, но догадывался, что девушке сейчас очень плохо, а причина тому - я. И готов был ее защитить, но не знал как.

Обстановку разрядил Сомов.

- Горячее, - провозгласил он, появляясь в гостиной с подносом. - К мясу полагается красное вино. К красному вину полагаются пламенные тосты и горячие споры.

Оставшаяся часть ужина прошла великолепно. Вовка, правда, еще раз попытался уяснить себе ситуацию, но мы с Сомовым дружными усилиями перевели стрелки разговора на широкую магистраль общечеловеческих ценностей. Сомов довершил усилия, задав будущему космическому волку убийственный вопрос о том, как тот относится к семье и браку, а если положительно, то каким именно образом следует сочетать межпланетный риск с задачами укрепления семейных уз?

- Я, вообще-то, еще не думал, - признался смущенный Вовка.

- Как это - не думал? - изумился Сомов. - А кто за тебя думать будет? Папа с мамой?

- Папа с мамой пусть о себе думают. По полгода друг друга не видят.

- Что так? - поинтересовался Сомов, обратив взоры на меня.

- А вот так, - сказал я. - Не уделил должного внимания в молодости, не решил основной вопрос, пустил семейную жизнь на самотек - и вот результат.

- Нормальный результат, - констатировал Сомов, кивнув в сторону Вовки. - Ну что, молодежь? Мы, пожалуй, удалимся в будуар. А вы тут общайтесь в процессе разборки стола. Можете танцы устроить. Музыка, живопись, станковая графика - все в вашем распоряжении... Айда, Петя, откинемся в креслах.

Кресла были отменные и я откинулся с удовольствием. "Будуар" Сомова напоминал кунсткамеру. Книги, глобусы, какие-то ноздреватые железяки и прочее в том же духе.

- А что, - сказал Сомов, - сватовство, по-моему, прошло нормально, контакт явный. Совместная кулинарная деятельность - это лакмусовая бумажка совместимости в смысле устройства семьи. Как полагаешь?

- Жизнь покажет...

- Ну, жизнь штука такая... Как твои тайные планы?

- Воплощены.

- Хва-ат! И что же ты выяснил?

- Выяснил? Не выяснил, а установил, что Мариша - твоя дочь.

Реакцию Сомова я не берусь передать. Он что-то долго морщил на лбу, потом чесал нос большим пальцем левой руки, исследовал потолок взором и, наконец, сказал:

- Знаешь, это удар ниже пояса. Я полагал, ты меня будешь изучать. Или что-нибудь такое... Ну, прохвосты! И все равно, я вот тут - он коснулся лба - не схватываю. Логику не могу воспроизвести.

- У меня есть друг, и он сказал, что можно все разыграть, но детей обмануть нельзя. У Мариши только один отец. И я понял, что она считает отцом тебя.

- Та-ак, - Сомов поджал губы. - Понятно. Вот как, значит... Мне это в голову не приходило. Х-ха.., но в суд родительскую любовь не предъявишь.

- Вот тут ты ошибаешься. Да и не в суде дело.

- В чем же?

- В том, чтобы иметь внутреннюю уверенность, что ты на верном пути. Когда ищешь решение, важно знать, что оно существует.

- Понятно. Если знаешь ответ, то решение легко подогнать под него.

- Вот что-то в этом роде... Скажи, а со Свеаборгом у вас...

Сомов резко выпрямился в кресле.

- Что? Что-нибудь случилось? Говори!

Я вздрогнул от этого крика и поразился перемене в настроении Сомова.

- Видишь ли, нет полной информации, но...

- Какой информации?! Говори - я имею право об атом знать.

- Да это, в общем, не секрет. С Марса сообщили, что Свеаборг пытался покончить жизнь самоубийством.

- Он жив?

- Четверо суток назад получили сообщение, что он в очень тяжелом состоянии. Сейчас - не знаю.

Сомов стиснул голову руками.

- Я чувствовал,- прошептал он, - я знал... Боже мой! Как страшно... Как в бездну!..

Он еще некоторое время сидел, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону. Потом выпрямился и посмотрел на меня в упор. Мне показалось, что тоска в его глазах вот-вот уйдет за грань сумасшествия.

- Вот так, - произнес он. - За все надо платить.

- Извини, я не знал, что вы были так близки.

- Мы? Близки?! Свеаборг - это я!

Я решил, что Сомов действительно сошел с ума. Просто по-человечески реагировал на его состояние. Не было времени анализировать и сопоставлять...

Наверное, крик Сомова был слышен в гостиной, потому что дверь в комнату открылась, и на дороге появилась бледная Мариша. Она бросилась к Сомову и обхватила его голову.