Владимир Дрыжак - Точка бифуркации

- Понятно... Ничего непонятно! Кому, собственно, доказать?

- Человечеству.

- А-а, вот так?!

- Вот прямо так.

- И что потом?

- Потом, как водится, суп с котом. Всего вам доброго...

Он церемонно, проводил меня до двери.

Я вышел из кабинета настолько ошалевший, что забыл попрощаться с личным секретарем.

Очнулся я только в гостинице. Сначала я дернулся было вызвать Сомова, но потом сообразил, что совершенно не представляю, о чем с ним говорить. И как. И тогда я вызвал Спиридонова. Он вызвался подозрительно быстро и прямо с лету, едва проявился на экране, поинтересовался:

- Привет. Есть новости?

- Есть, - сказал я.

- Ну-ну... Чего надо?

- Я пожалуй, прилечу.

- Давай, прилетай... А то может еще поработаешь? Или надо?

- Ох, надо, шеф!

- Сам ты шеф!.. Может быть сначала на Марс?

- А зачем мне на Марс?

- Свеаборг там.

- Да?.. Нет, шеф. Прилечу.

- Ну-ну... Давай, прилетай. Жду.

Когда я появился в отделе, то застал там целую группу сослуживцев с многозначительными лицами. И счел за благо сделать такое же. Воизбежание. Особенно многозначительное лицо было у Штокмана. Он поманил меня пальцем, а когда я приблизился, показал через плечо на дверь кабинета Спиридонова и поднял его вверх.

- У себя? - спросил я.

- Ждет. Только что здесь был Шатилов.

- Серьезно?

- Лично. Тебе знакома фамилия Свеаборг?

Я насторожился.

- А в чем дело?

- Два часа назад Джон радировал с Марса. Свеаборг погиб... Или.., - Штокман умолк, как будто поперхнулся. Его лицо сделалось еще многозначительнее.

- Ну, что "или"?

- Неясно. Предполагают самоубийство.

- Кто предполагает?

- Не знаю. Кто-то там предполагает, а кто именно непонятно. Шеф злой как черт. Наорал на Шатилова.

- Шеф - на Шатилова?!

- Натурально - своими ушами слышал. Ты, говорит, старый хрен, мало тебя били, а тебе все неймется. А я, говорит, тоже старый дурак... Мы тут как раз совещаемся по этому поводу.

- И к какому выводу пришли? - поинтересовался я, рассматривая многозначительные лица своих коллег.

Карпентер хмыкнул, а Сюняев поморщился и устремил взор в потолок.

- Есть мнение, что ты скоро станешь большим начальником, - сказал Карпентер задумчиво.

- Да, - подтвердил Штокман, - такое мнение имеется.

- А что думает Сюняев?

- Сюняев думает, что хрен редьки не слаще, - сказал Сюняев.

Сюняев был моим личным оппонентом в любом деле. Но ему этого было мало. Он был моим личным другом, а посему считал своим долгом при всяком удобном случае еще раз заявить широкой общественности, что по своей сути я тупой и ограниченный человек, не способный на принятие самостоятельных решений и лишенный всякой способности сделать хотя бы один логически безупречный вывод из самых тривиальных посылок. Сам Сюняев был, разумеется, тонким психологом, широким мыслителем, эрудитом и аналитиком, а плюс к тому, эстетом, знатоком лирики, поэзии, ценителем юмора и прочая, и прочая.

Я уже было собрался развернуть перед его взором панораму событий, исходом которых станет ситуация, при которой я, Гиря, крупный начальник, а он, Сюняев, - мелкий и жалкий подчиненный, постоянно третируемый и гонимый по всякому ничтожному поводу и без повода, а ко всему прочему, лишенный возможности созерцать пейзаж за окном в рабочее время, поскольку отныне его место будет возле двери и лицом к стенке, но в это время дверь кабинета Спиридонова распахнулась, на пороге появился он сам и уставился на меня так, как будто я с Луны свалился.

- А-а-а.., - протянул он, - это ты? Ты что тут делаешь?

Я растерялся.

- Да вот... Обсуждаем тут...

- Давай заходи, нечего обсуждать. А ты, Сюняев, бери Штокмана и бегом к Тараненко. Скоренько ознакомьтесь с делом и чтобы завтра же вылетали... Заходи.

Спиридонов вернулся в кабинет, где воцарился на стуле, а я задержался.

- Куда летите? - спросил я шепотом Штокмана.

- Куда, куда... На Марс, а потом еще дальше, - буркнул он в ответ. - Черт бы их всех побрал - у меня два дела на шее, а тут еще этот Свеаборг!..

- Работайте, работайте, - сказал я величественно и направился в кабинет.

- Жалкий интригашка подхалимского типа! - прошипел Сюняев мне вслед.

Спиридонов сидел за пустым столом, вытянув шею, как будто соображал, что еще он забыл сделать и о чем не распорядился. Руки он держал перед собой, переплетая пальцы на разные лады. Я тоже сел у окна и стал ждать, когда он очнется. Минуты через две он с интересом на меня взглянул и опять уставился прямо перед собой.

- Так я жду. Или ты думаешь, что я целый час буду ждать? Или как?