Яна Дубинянская - Капитан и Анжелика

Яна Дубинянская

КАПИТАН И АНЖЕЛИКА

- Я Капитан Семи Ветров, - сказал мужчина.

Мальчик смотрел на него, и тихий немыслимый восторг все ярче светился в его распахнутых детских глазах. В свои девять лет он достаточно четко представлял себе границу между миром книг, снов и мечты - и реальностью, но стоящий перед ним человек одним своим видом рассеивал эти представления. Без сомнения, он был живой и настоящий - но какой!

Облетающий лес ронял сухие листья за загнутые поля черной треуголки, сколотой с одной стороны массивной брошью с тускло-фиолетовым камнем. Широкие плечи капитана облегал чуть переливающиеся лиловый камзол, и из-под жестких рукавов на обветренные руки спадали снежно-белые кружева с золотой нитью, смоляно-черные сапоги раскрывались выше колен широчайшими раструбами, и у самых серебряных пряжек кончались ножны огромной шпаги. Ее изогнутый эфес, усыпанный драгоценными камнями, покоился на широком поясе, и из-за него же торчали два длинных причудливых пистолета. А это лицо коричнево-загорелое, перерезанное глубоким прямым шрамом, чеканно-твердое, с черными бровями вразлет и огненными углями глаз - не могло принадлежать никому, кроме Капитана Семи Ветров.

Мальчик гостил здесь уже вторую неделю. Все началось с того, что он ещё в школе подцепил корь, потом было осложнение, и он проболел все летние каникулы. И когда он наконец выздоровел, мама устроила эту поездку в Норфолк, в деревню - хотя была уже осень, и занятия в школе давно шли. Последнее обстоятельство придавало ещё большую прелесть этому отдыху, этой безграничной свободе среди голых колючих полей и разбросанных между ними светлых лесков, где на тонких черных ветках ещё держались сухие охристые листья.

Первую неделю почти все время шли дожди, и только теперь, когда погода будто наладилась, мальчику удалось совершить эту дальнюю вылазку в самый большой из окрестных лесов. Конечно, мама не одобрила бы такое далекое путешествие - но мама осталась в пансионе пить чай с хозяйкой и вести бесконечные скучные разговоры. Мальчик пересек наискось огромное поле, набив ботинки землей и сухими стеблями злаков, без тени робости вступил под прозрачную тень леса, оставил клок куртки на колючих ветвях кустарника, кубарем скатился по опавшим листьям в овраг - и увидел фантастического незнакомца, которой сказал:

- Я Капитан Семи Ветров.

- Здравствуйте, - ответил мальчик, боясь вздохнуть и все время перебегая восхищенном взглядом от треугольной шляпы капитана к серебряном пряжкам на его ботфортах. Странно, невозможно и чудесно было вообще встретить его, - но ещё страннее было встретить его здесь, посреди желтовато-охристого осеннего леса. И со смелостью благоговейного страха, смешанного с восторгом, мальчик спросил:

- А что вы делаете здесь? Ведь тут нету моря...

Капитан Семи Ветров вздохнул, и в его голосе прозвучала печаль.

- Я охраняю сокровище.

Сокровище! В груди мальчика вспрыгнуло то чувство, какое бывает, когда качели с самой верхней точки летят вниз. Сокровище! Кованые сундуки, набитые золотыми пиастрами и драгоценными камнями, а один из сундуков рассыпался от времени, и золото лежит просто так, грудой, из которой выглядывает чей-то побелевший череп...

- Мое единственное сокровище, - медленно повторил капитан.

И, соединив школьную вежливость с нетерпеливым азартом пирата-золотоискателя, каким он так часто бывал во сне, мальчик попросил срывающимся голосом:

- Если только можно, сэр... покажите!

Капитан посмотрел на него долгим взглядом, чуть сощурясь и сведя густые четкие брови, между которыми половину лба перерезала вертикальная морщина. Его квадратные коричневые пальцы постукивали по эфесу шпаги. Подавшись вперед, мальчик замер.

- Как тебя зовут? - спросил капитан.

- Бобби, - и мальчик доверчиво вложил тонкие белые пальчики в протянутую жесткую ладонь.

Они шли совсем недолго - это было в соседнем овраге. Ничего похожего на пещеру видно не было, и поэтому, когда мальчик заметил на дне оврага круг, свободный от листьев, он решил, что это люк, ведущий в подземный ход - иногда сокровища прячут именно так. Но он ошибся. Это был портрет.

Это было странно, потому что все портреты, которые он когда-либо видел раньше, висели на стенах или были прислонены к чему-то в вертикальном положении... Какое-то время мальчик стоял перед портретом, не зная, как его рассматривать. Капитан Семи Ветров наклонился, даже опустился на одно колено и осторожно, словно касаясь чего-то более хрупкого, чем хрусталь, убрал с портрета несколько упавших сухих листиков.