Дмитрий Казаков - Рыцари королевы Ядвиги

Несмотря на то, что хаурваки настигли их…

Несмотря на то, что Ли погиб…

За годы службы в легионе и скитаний по космосу Вильям привык терять соратников, но в этот раз боль оказалась слишком сильной.

– Твари… – прохрипел Снарк, отчаянно сражаясь с нахлынувшим горем.

Они бежали в темноте, лавируя между конструкциями размером с дом. Каждый шаг отдавался глухим дребезжанием, ему вторило доносящееся со всех сторон эхо. И полыхали вспышки выстрелов, похожие на бесшумные выпрямленные молнии.

Вильям ударился об какой-то выступ и некоторое время двигался, держась за бок и согнувшись.

– Что с тобой? – поинтересовался Соболев, когда стало ясно, что погоня отстала, что хозяева корабля потерялись в недрах исполинского зала.

– Так… ушибся немного, – превозмогая боль, ответил уроженец Ливерпуля. – Но ничего, идти смогу. А это главн…

– Вот она! – перебил его ликующий вопль Арагонеса.

Восторг относился к почти невидимой во мраке дверце, которая открылась с тихим скрежетом. Протиснуться через нее удалось только на четвереньках, и за ней обнаружился новый коридор.

Ребристый пол, матовые стены, мягкий зеленый свет – надоевший до тошноты пейзаж.

– Идите дальше, а я останусь, – сказал Соболев.

– И ты? – спросил Гаррисон, яростно раздувая ноздри. – Но зачем?

– Там, в темноте, – легионер из России кивнул на дверцу, – я невидим для них, а мое зрение дает некоторое преимущество. Попробую сбить врага со следа, увести в сторону. А вы уж не подведите.

– Но у них тоже могут быть имплантанты! – возразил Вильям.

– Пока не видел ни одного, и это странно. – Соболев почесал бровь. – Похоже, что секрет их изготовления остался там же, где старая империя и Древняя Воля. Топайте и доведите дело до конца.

– Мы постараемся, – кивнул Вильям, ощущая, как сердце тяжелеет, словно покрывается льдом.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Соболев. – Ладно, перед смертью не надышишься. Я пошел.

Проскрежетали петли, и он исчез.

– Нас осталось трое, – сказал Арагонес.

– Четверо, если считать смертоносный гостинец. – И Гаррисон похлопал по выпуклому боку бомбы. – Ну, куда дальше?

Прошли до конца коридор, миновали анфиладу одинаковых комнат, забитых всяким хламом – ящиками вроде тех, в которых хранились имплантанты, стеллажами, деталями приборов.

– Кладовые, – ответил Арагонес на вопрос о том, куда именно они забрели. – Звездолет так велик, что в нем неизбежно появляются заброшенные уголки, куда ни одна живая душа не заглядывает. Если получится, то незамеченными доберемся до самого двигательного отсека.

Но около очередной двери он остановился и замер, точно прислушиваясь, зеленая поросль на затылке заволновалась.

– Что такое? – спросил Вильям.

– Похоже, впереди хаурваки… Лучше отсидеться, видит Святая Дева.

Они развернулись и побежали назад, отыскивая убежище среди груд всякого хлама. Едва успели укрыться за стеллажом, заваленным пустыми коробками, как послышался мягкий цокот. Через комнату, держа оружие наготове и глядя по сторонам, пробежали десять хаурваков.

– Лучше переждать какое-то время, – прошептал Арагонес, когда топот стих вдалеке. – Сейчас нас ищут изо всех сил, и пройти дальше просто не дадут. Отдохнем несколько часов.

– Идея хорошая, – сказал Вильям. – Но нет ли тут каких видеокамер?

– Ни единой. Уж поверь мне.

– Тогда спите, я буду караулить первым.

Спорить никто не стал. Гаррисон откинулся к стенке и мгновенно засопел. Уроженец Южной Америки свернулся в клубок и затих, словно вовсе помер.

Снарк сидел, держа руки на дезинтеграторе, и глядел перед собой. В голове табунами бродили самые разные мысли. Вспоминался Ли, тот день на военной базе «Инферно-1», когда они познакомились. Представлялся хаурвак-каптенармус, со злой физиономией бродивший по кладовым королевского звездолета и проводивший учет. Чудились детские крики, даже плач, доносящиеся из соседних помещений…

Он с большим трудом отгонял желание пойти и посмотреть, что там творится.

Еще один раз мимо пробежали хаурваки, на этот раз в обратном направлении и куда быстрее. На стеллаж, за которым спрятались бывшие люди, внимания не обратили, даже не приостановились.

Ровно через час Вильям принялся будить Гаррисона. Толкнул в плечо, но это не помогло, темнокожий легионер продолжил посапывать как ни в чем не бывало. Тогда Снарк зажал ему нос, и это возымело эффект – веки уроженца Африки задрожали и поднялись, открыв красные, мутные глаза.