Александр Маслов: Око Арсиды

– Как-то сухо поздравляешь, – Ариетта, кокетлива вскинув голову, слегка покраснела.

– Могу и мокро, – он обнял ее и поцеловал с громким чмоком.

– Какая распущенность при нынешнем дворе! – Ивала пристукнула каблуком. – Насколько я помню, при Фаолоре даже встречи любовников проходили пристойнее. Ваше Величество, где же ваша роскошная свита?

– Сдала под замок в хранилище реликвий, – не обращая внимания на колкость Ивалы, Ариетта прошла в зал, оглядывая стол, накрытый с истинно имперским размахом.

Шурыгин, опережая ее, устроил между кустов марезий кресло ближе к средине стола, и с тожественным видом поднял бутылку коньяка.

– Надо было Шампанское брать, – глядя на Быстрова, заметил он.

– Надо будет – до «Тезея» пять минут ходьбы, – отмахнулся Глеб и плюхнулся в крайнее кресло.

– Перекю с горелай, шарос в соусе ааробо, меркэ… – вытягивая палец, начал перечислять Шурыгин блюда, расставленные на сверкающей столешнице. – Меркэ… Такое сякое меркэ. В общем, сплошная экзотика. Рад бы порекомендовать, Ваше Величество, но до сих пор не пускал в собственный желудок из названого ничего.

– Мне это напоминает вечер… Наш вечер в доме у Глеба, – прикрыв глаза, произнесла Ариетта. – Тогда мы тоже сидели все вместе за столом, на котором для меня была экзотика. А еще тогда я была счастлива.

– И тогда вам, Ваше Величество, от Шампанского крепко заплело мозги, – заметила Ваала, устраиваясь рядом с Шурыгиным. – Посмотрим, что сделает с вами коньяк.

Они сидели до поздней ночи. Сашка говорил тосты, много тостов, как тем осенним вечером в Москве. Ваала и Ариетта смеялись, не всегда понимая игру русских слов. Разошлись с восходом яркой бусинки Овлари, светившей в окна до самого утра.

Ариетта еще спала, разбросав темно-каштановые локоны и согревая дыханием его щеку. Свет Идры приглушало затемненное окно, за ним шелестел в утреннем ветерке сад, нерасторопный робот возился между подстриженных кустов.

Осторожно, чтобы не разбудить пристианку, Глеб выскользнул из-под невесомой простыни, и замер на минуту, разглядывая страстную любовницу.

– Императрица, ешкин кот, – с улыбкой прошептал он, проведя пальцем по острому холмику ее груди. – Сущая чертовка.

– М-м… – Ариетта шевельнулась в полусне, потянула к нему руку.

Он вернул ее под простынь и почти беззвучно наказал:

– Ты спи, спи.

Одеваясь, Быстров проверил неотвеченые вызовы на браслете. Их оказалось два: из новостного агентства «Время Сиари», вероятно надеявшегося взять у него интервью, и от секретаря графа Халгора. Поскольку вызов от Халгора был всего один и его не сопровождали многочисленные сигналы с пула Имперской Безопасности, Глеб заключил, что императрицу еще не искали, а если искали, то явно не здесь. Это стало приятной новостью: значит, у него будет время начать с ней трудный разговор о Детях Алоны и Союзе Эдоро вне стен дворца.

– Любовь – любовью, а дела тоже надо делать, – пробормотал он, направляясь в зал, где проходила вчерашняя вечеринка.

Автоматические уборщики давно убрали посуду, вычистили все до совершенной чистоты. На столе осталось лишь пустые бутылки с наклейками «Арарат», две пробки и несколько окурков, отчищенных от пепла и сложенных в аккуратный ряд.

– Это что за безобразие? – возмутился Глеб, обращаясь к управляющей системе дома.

– Извиняюсь, величайший господин, четыре предмета признаны исключительными раритетами, – сообщил мягкий, слегка взволнованный голос. – Возможно, они высокие произведения искусства. Три предмета с органической начинкой растительного происхождения не поддаются классификации. Я сочла разумным их оставить нетронутыми.

– Произведение искусства. Это что ли? – развеселившись, землянин подбросил коньячную бутылку и едва не уронил ее на пол.

– Осторожнее! Вещь из стекла. Очень хрупкая, – предупредила высокоинтеллектуальная система.

– В таком случае, помести их на видном месте, рядом с верлонскими вазами, – распорядился Быстров и, повернувшись, увидел Шурыгина.

– Доброе утро, Васильевич! – Сашка прошлепал босыми ногами к окну. – Как там наша императрица?

– Спит сладчайшим сном. И пофигу ей дела имперские, – Быстров пассом руки открыл окно, высунулся в широкий проем, опираясь на подоконник, вдохнул пахнущий цветами воздух. – И как тебе Приста? Первый день в чужеродном мире. Здорово, а?

– Признаю свою ошибку. Раньше надо было сюда наведаться. Когда вы приглашали, – Сашка зевнул и, широко разведя руки, потянулся на цыпочках.