Виталий Пищенко - Баллада о встречном ветре (сборник)

— Удираем! — сдавленно выкрикнул Богомил, и бот рванулся с места так резко, словно выходил из-под метеоритной атаки.

Всю обратную дорогу мы подтрунивали над Юрием, интересуясь, что говорит Устав космодесантной службы о мелких кражах.

Процесс облачения в такую, казалось бы, простую одежду, как гиматий, оказался довольно сложным. За то время, что мы потратили, возясь с осточертевшим куском ткани, я мог бы, наверное, раз тридцать войти в скафандр высшей защиты для работы в старых атомных реакторах и выйти из него. Довелось мне увидеть такой на корабле начала XXI века, дрейфовавшем возле тусклой звездочки из сектора Ц в созвездии Плеяд. И не только увидеть, но и демонтировать его, чтобы какой-нибудь любопытный абориген, появись они на одной из восьми вращающихся вокруг этой звездочки планет, не подорвался бы ненароком. Таков закон космоса. Ты насорил, ты и убери.

Не знаю, как справлялись со своим одеянием наши дальние предки (если, конечно, кто-то из моих предков мог быть древним греком), но и мы в конце концов освоили это искусство не хуже их. Правда, как мне думается, ни те, ни другие не применяли для скрепления ткани синтетический клей.

Линекер, помогавший мне одеваться, все время прятал глаза и сдавленно хрюкал. Геров же, напротив, отдался этому процессу с увлечением мальчишки, получившего в полное свое распоряжение комплект миниатюрных планет из набора «Построй сам галактику»… Он то и дело отступал на шаг, ощупывая меня критическим взглядом, укладывал то одну складку, то другую, поправлял ткань на моем плече, снова отходил и снова пристально осматривал.

В шортах мне приходилось ходить, но вот в юбках… Поэтому вид голых ног несколько смущал меня, а Линекера, так и не прекратившего весело похрюкивать, забавлял.

— Слушай, Юр, — давясь от смеха, проговорил он. — С этим искусственным загаром ты бы в Адриатике был первым парнем на пляже…

Загар действительно получился приличным, отличить его от цвета кожи местных жителей невооруженным глазом было нельзя.

Так же трудно было бы опознать в моем гордо изломанном, начинающемся в дюйме над бровями носе нос бывшего космодесантника Старадымова. Я попробовал морщить его, получалось, но не очень. Рожи, которые я корчил, не остались без внимания Линекера, которого опять разобрал почти нервический смех.

— Джерри, — позвал я и показал ему указательный палец.

Ответом был оглушительный взрыв хохота.

Богомил, укоризненно взглянув на отца своего ученика, похоже, хотел сказать что-то поучительное, но не стал.

Я еще раз оглядел себя со всех сторон, припомнил виденных вчера аборигенов и остался доволен. Теперь я один из них.

И в эту минуту я вновь ощутил себя космодесантником.

Ведь это была другая планета.

Это была не Земля. А значит, здесь нужно было действовать так же осторожно, как на чужих, враждебных человеку планетах. Думать так не хотелось, потому что я видел здешних людей, почти ничем не отличавшихся от нас, разве что укладом жизни да излишне экзотической внешностью, видел, как они смеются, когда радуются, видел, как скорбят, как пьют, едят, заботятся о детях… Все, как у нас. И все иначе…

— Я готов, ребята, — сказал я.

Голос мой прозвучал сухо. Богомил и Джерри почувствовали серьезность момента, тоже поскучнели, внутренне напряглись. Я видел, что им хуже, чем мне. И знал это. Тем, кто остается, всегда хуже. Всю ответственность за судьбу уходящего они добровольно возлагают на себя, и потом, если что-нибудь случится… Старик-метеоролог, неправильно рассчитавший скорость ветра при бурях на Криме, не смог простить себе гибели двух космодесантников, ушел в отставку и посвятил остаток жизни попыткам развести хлореллу на безлюдном и безжизненном Дэлькуноре.

… До города бот вел я сам.

Друзья молчали, рассеянно поглядывая вниз, где по улицам уже вовсю сновали люди.

Выбрав пустынный уголок во Внутреннем кольце города, я хлопнул Джерри по плечу:

— Занимай мое место да будь повнимательней.

— Понял, — излишне серьезно сказал Линекер.

— Конечно, конечно, — поспешил Геров. — Мы будем рядом.

Я встал и снова присел:

— По старому обычаю…

Секунду мы снова молчали, потом я, огляделся, убедился в том, что поблизости нет аборигенов и никто не заметит, как я свалюсь с неба, нажал кнопку люка, скользнул вниз:

— Пока!

Наверное, если бы кто-то из местных жителей наблюдал мое появление, это оставило бы у него самые глубокие и неизгладимые впечатления на всю жизнь. Представьте, вдруг в воздухе, совершенно из ничего, возникают ступни, обутые в самодельные сандалии, потом лодыжки и так далее, пока наконец не появляется крепкий мужчина в белом одеянии. Заметьте, все это происходит метрах в полутора над булыжниками мостовой. Мужчина приземляется, быстро оглядывается, удовлетворенно вздыхает и топает по улице, задумчиво поправляя складки гиматия.