Диана Дуэйн - Как стать волшебником (Юные волшебники - 1)

Нита вздохнула и села у рябины на землю, опершись спиной о ее теплый ствол. Сразу начинать нельзя, надо немного успокоиться. Звезды сияли сквозь просветы в кроне дерева, словно гроздья рябиновых ягод. Нита любила звезды. Вон глядит на нее пара близко висящих одна к другой звездочек, будто два приветливых глаза. Они из цепочки звезд Большой Медведицы. Древние арабы, кажется, называли ее Прыжок Газели или что-то в этом роде. И действительно, можно было вообразить, что этот огненный след в небе оставили острые копытца грациозных животных. Ее глаза скользили к горизонту, отыскивая то слабую красноватую точку незнакомой звездочки, то блистающий свет Арктура. И еще, и еще. Старые друзья, которым в книге были даны новые, а вернее, возвращены древние имена. Сегодня вечером они особенно прекрасны.

Крона дерева над ней была почти беззвучна. Дерево, прочно укрепившись в земле своими корнями, тоже поглядывало в небо. На сегодня оно закончило свою работу роста и наслаждалось мирным отдыхом под тихим звездным небом.

- Туман к ночи совсем рассеется, - шелестело оно, растягивая слова и словно бы в полусне. - Этой ночью хорошо будет поболтать с ветром и другими мимолетными знакомцами. Да и тебя, малышка-колдунишка, я давно дожидаюсь. Когда, думаю, она придет перекинуться словечком со старым деревом?

Голос рябины звучал дружески, и Нита успокоилась.

- Ой, - вздохнула она, - у меня была просто сумасшедшая неделя. Ни минутки свободной.

- Ну, мною ты никогда особенно не занималась, - немного обиженно прошумела рябина. - Только и знала, что карабкаться по мне да качаться на моих ветвях. Надеюсь, ты уже переросла те свои шалости и забавы?

Нита помолчала, вспоминая то время, когда она была маленькой. Как она сидела на толстой рябиновой ветке и часами могла разговаривать сама с собой, фантазировать, вести воображаемый разговор с деревом и со всем миром.

- А знаешь - призналась она, - мне тогда казалось, что ты отвечаешь мне. Но я не могла понять, о чем ты шепчешь своими листьями.

- Конечно, отвечала. И тогда, ты сейчас уже не помнишь, ты понимала меня. Не удивляйся. Маленькие дети прислушиваются к молчащему миру и слышат его. Правда, большинство из них, как и ты, забывают все, вырастая. И тогда они теряют нас, как и мы теряем их. - Рябина вздохнула, подставив ветерку свои листья, которые затрепетали и вывернулись своей бледной изнанкой. - Вы - наши дети, и терять вас несчастье для нас всех. Но всегда кто-то из вас да возвращается.

- Скажи, пожалуйста, - спросила Нита, - значит, все написанное в книге о битве деревьев за людей - правда?

- Разумеется. Разве ты не читала в Лунной Книге, что жизнь на земле станет единой для всех странствующих на ней? - Рябина потянулась ветвями к звездам. - После того как мир стал зеленым и готовым для вас, двигающихся и странствующих, мы долго ждали. И вот первые из вас вышли из воды, и мы позволили им жить в наших ветвях, мы кормили и защищали их. Они стали нашими детьми. И вот кое-кто из этих существ сошел с наших ветвей на землю. И появились вы. И стали разговаривать с нами. И создали Словарь. Они были похожи на тебя, и их было много. Теперь остались только некоторые, кто еще умеет поговорить с нами. - Рябина снова вздохнула. - Все же вы странные создания.

Нита все так же неподвижно сидела под деревом и снова чувствовала себя виноватой перед этой рябиной и всеми ее сородичами. :

- Я знаю, мы не всегда были добры к вам, - сказала она. - Хотя... хотя, может быть, живем на земле благодаря вам, деревьям.

- Не горюй, малышка-колдунишка, - сказала рябина, опять глядя в небо. Это не твоя вина. Мы знали, какая судьба нас ждет. В Лунной Книге об этом все написано.

- Значит, вы уже заранее знали, что мы станем вас... уби... уничтожать? И все равно готовили мир для нас?

- По-другому мы и не могли поступать. Ведь вы наши дети, - прошумело дерево.

- Но... мы делаем из вас свои дома, мы... - Нита виновато заикалась, Мы терзаем вас, мы даже пишем на ваших телах. - И она показала дереву книгу.

Но рябина даже не взглянула на нее. Она продолжала смотреть в небо. В ночное мерцающее небо.

- Слушай меня внимательно, - тихо проговорила рябина. - Мы все вместе и в мире, и в Лунной Книге судеб. Мы, так же как и вы, пишем. Пишем на камнях, на земле. И всегда так было. У нас своя жизнь, свои чувства, свои тайны, свои цели. Некоторые из них ты узнаешь постепенно, учась Волшебству. Но ВСЕ даже тебе, малышка-колдунишка, постичь не дано. Мы делаем то, что должны делать, - мы живем. Иногда это означает, что мы ломаем сердце камня, на котором взрастаем, взрываем корнями землю, которая нас поит и кормит. И ей больно, поверь мне. Она кричит, давая нам жизнь. И мы никогда не забываем о тех, кто жертвует собой ради нас. - Голос рябины стал нежным, еле шелестящим. - И вы, наши дети, тоже причиняете нам боль. Но как по-другому вы, дети наши, могли бы двигаться к звездам, как не по нашим ветвям? Мы строили мир, зная, что нас могут забыть или использовать для своих целей идущие вслед за нами. Поэтому живи как живется. Карабкайся по нашим телам к звездам, и мир станет еще прекраснее, еще величественнее. У вас свои цели, своя история. Пишите на наших телах. Потому что и ваши жизни, и ваши тела могут понадобиться когда-нибудь для других историй и жизней. - И дерево протяжно вздохнуло.