Владимир Михановский - Аполлон

– Почему несправедливость? Вон бабочка-однодневка – та живет только сутки и то не жалуется, – пошутил отец.

– Я серьезно.

– А серьезно, здесь нет никакой несправедливости. В старину говорили, что срок жизни каждой живой твари отмерен богом. Мы с тобой знаем, что это чепуха.

– Конечно, чепуха. Но у каждого живого существа имеется определенный срок жизни…

– И он определяется эволюцией, биологическими законами, которые так же объективны, как закон всемирного притяжения Ньютона. Каждое существо должно полностью реализовать то, что заложено в нем генетически, завершить свой цикл, свой круг бытия… Этим и определяется срок жизни. Я понятно говорю? – спохватился отец.

– Понятно.

– Об этом хорошо сказано в книге Карпоносова.

– Знаменитого конструктора-воспитателя биологических систем? Мы будем изучать ее в будущем году.

Отец покачал головой.

– Я имею в виду не учебник, а его книгу размышлений.

– Размышлений? О чем?

– О том, что волнует и тебя, и меня, и весь род человеческий. О смысле жизни. О бесконечной спирали познания Вселенной, по которой движется человек… – И, закрыв глаза, отец медленно прочел: – «На неторной тропе, на чужом перевале, на каком-то витке бесконечной спирали на мгновенье помедлю и, пот вытирая, мир окрестный окину от края до края. Неподкупные реют в тумане вершины, уступают уступы, сбегая в долины, где над чудом конструкций, раскинувшись ало, заурядный закат золотится устало. Не пришелец я здесь, безъязык и безвластен! Приручаемый космос, к тебе я причастен. И в полях пожелтелых, где ветер да птицы, есть и мой колосок чистопробной пшеницы. И уйду я в туман, не боясь, не печалясь, отирая со лба вековую усталость, чтобы вынырнуть снова, прорезавши дали, на каком-то витке бесконечной спирали». Понимаешь, сын: бессмертие человека – в его делах, – добавил отец после паузы.

– Хотел бы я с ним встретиться и поговорить, – задумчиво произнес Коля.

– С кем? – не понял отец.

– С Иваном Михайловичем Карпоносовым.

Как-то, когда осенние ветры немного приутихли, чтобы собраться с силами, ребята собрались в гавани, и Коля, признанный вожак, предложил пойти искупаться на дальний пляж. Предложение было охотно принято – солнце в этот день пригревало совсем по-летнему.

Идти на пляж решено было кратчайшим путем – через старую часть порта.

Когда ребята проходили мимо длинного приземистого строения, кто-то предложил заглянуть внутрь.

– Зря только время потеряем. Ничего там нет интересного! – произнес Коля, у которого пакгауз вызвал не слишком приятные воспоминания. Приятель, успевший было взяться за дверную ручку, бросил ее и присоединился к остальным.

Погрузившись в свои мысли, Коля шел позади остальных. Внезапно, повинуясь необъяснимому импульсу, он обернулся: за ним, догоняя, ковылял Аполлон.

Жаркая волна бросилась в лицо мальчика. Кто знает, каковы были намерения престарелого робота? Тем более он двигался кратчайшим путем прямо к Коле, не обращая, как всегда, внимания на остальных.

– Искра… Искра, – явственно пророкотал Аполлон.

Услышав его голос, ребята остановились.

Посыпались шутки:

– Ископаемое пожаловало!

– Твой дружок, Колька!

– Эй, Аполлон, а где бананы?

Никак не реагируя на реплики, робот продолжал приближаться к Коле. Через несколько мгновений он подойдет, и что тогда?

Коля сжал кулаки. Что делать? Бежать? Прослыть трусом в глазах ребят? Нет, ни за что на свете!

Неожиданно для себя он нагнулся, поднял голыш и швырнул его в Аполлона. Камень просвистел мимо, робот даже шаг не замедлил. Только выпуклые допотопные фотоэлементы блеснули на солнце.

Что, если он снова захватит его в клещи и будет держать над землей, беспомощно барахтающегося? Спасать, видите ли!

Следующий бросок Коли оказался более метким: камень попал в чувствительное сплетение. Как бы защищаясь, Аполлон вскинул вверх клешневидные щупальца. Затем замедлил шаг и приостановился на месте.

Кто-то заметил:

– Зря ты это.

– Пусть не гоняется за мной! Что ему нужно? – выкрикнул Коля, и злые слезы навернулись на его глаза.

Притихшие ребята двинулись дальше, изредка оглядываясь на неподвижную фигуру, похожую на какую-то нелепую статую.

Аполлон замер на месте: внезапный удар камнем погрузил его в пучину воспоминаний.

…Первый его полет в открытый космос! Он юн, и мышцы его эластичны. Завязать узлом стальную двутавровую балку для Аполлона не составляет никакого труда.