Василий Бережной: Сакура

- Не можете ли вы, Окуно-сан, зайти на минутку? Если, конечно, есть у вас время.

- Иду, иду! - обрадовался Окуно. - Сейчас!

Когда он вошел, Кьоко плакала. Вытирала платком глаза, но слез унять не могла.

- Что случилось, Кьоко-сан?

- Мика-тян... Мика-тян пропала...

- Мика-тян?

Только теперь он заметил, что маленькой нет в боксе.

- Я вернулась с работы, а ее нет. Подумала, может быть, у вас, вы простите, Окуно-сан, что побеспокоила...

* КС - Контроль и санкции - репрессивные учреждения, один из каналов Уникума.

- Нет, ко мне она не заглядывала. Где же она может быть? Да вы успокойтесь, Кьоко-сан, никуда она не денется. Может быть, у подруги?

- Я связывалась - нет ее нигде.

- Как это "нигде"?

Окуно подошел к Кьоко вплотную, положил ей руку на плечо, чтобы успокоить. Но Кьоко неожиданно припала к нему, и плечи ее задрожали еще сильнее.

- Ну не надо так... Успокойтесь, Кьоко-сан... - Он начал гладить ее голову, как будто она была маленькая. - Найдем, сейчас мы ее найдем. А может быть, и сама придет. - И оба взглянули на дверь, словно именно в эту минуту Мика могла ее отворить. Кьоко всхлипнула еще раз и перестала плакать. Села прямо на постель, вытянув ноги.

- Последние дни она была какая-то не такая, как всегда. Задумчивая, молчаливая. Часто бродила по туннелям. Я предчувствовала: что-то случится, вот и случилось...

Загадала загадку малышка! Окуно рассуждал вслух, высказывал и анализировал разные варианты. Кьоко не покидала мысль о несчастном случае, и она снова начинала плакать. Окуно Тадаси успокаивал ее, как мог, а потом предложил отправиться на поиски.

Кьоко благодарно посмотрела на него, исчезла за ширмой, а мгновенье спустя вышла из-за нее переодетой в кимоно.

Главный туннель, несмотря на то что был уже поздний час, наполнен был шумом и гамом. Эскалаторы и другие движущиеся дорожки несли куда-то тысячи людей, надрывались транзисторы, каждую минуту раздавался грохот электропоездов, пролетавших за невысокой легкой оградой. Разве в этом хаосе найдешь ребенка? Кьоко прижалась к Окуно Тадаси, словно и сама боялась затеряться в бесконечном людском потоке.

- Маленькая моя вишенка... - шептала она. - О горе!

- А где она последнее время бродила? - спросил Окуно.

- У станции Мейди.

Отправились туда. Сошли с тротуара на бетонный перрон. Станция ничем не примечательная. Серые стены с рекламными плакатами и схемами линий метро. Переход на другую сторону под колеей.

- И часто она сюда приходила?

- Частенько.

- А что ее здесь привлекало? Не знаете?

Кьоко остановилась, приложила палец к губам.

- Погодите, Окуно-сан... Я ей рассказывала о сакуре...

А она все расспрашивала... На этой станции был когда-то выход к парку Мейди. А там - сакура...

- И вы думаете, Мика-тян могла...

- А что? - Страшная догадка промелькнула в глазах Кьоко. - Она ведь ребенок!

Окуно Тадаси долго стоял молча. Если девочка каким-то чудом выбралась на поверхность... то какое чудо сможет спасти ее? Она уже получила бог знает сколько рентгенов... Но где она нашла выход?

Они отправились к лестнице, по которой токийцы в добрые времена спускались к станции. Теперь она была перекрыта пластиковым щитом - Окуно хорошо знал это. Жаль, что здесь темно, можно было бы заметить следы на пыли.

- Окуно-сан! - воскликнула Кьоко, сжав его локоть. - Вот, смотрите!

Тадаси поднял голову и увидел щель. Узкая темная вертикаль отделяла щит от четырехгранной колонны. Отодвинуто!

Поднялись на несколько ступенек и отчетливо ощутили ток воздуха. Окуно бросился вверх, прижал ладони к щиту и легко отодвинул его к колонне - приостановил поток отравленного радиацией воздуха. Оперся спиною о щит. Кьоко подошла к нему так близко, что он почувствовал ее горячее дыхание.

- Пустите меня, Окуно-сан, я пойду за нею!

Он развел руки, преграждая ей путь:

- Вы с ума сошли! Это же смерть!

- Ну и что! - с удивительным спокойствием ответила Кьоко. - Вместе с ней... моей вишенкой... А зачем мне пожизненное заключение? Пустите!

- Не пущу! Нужно взять респираторы... Кьоко-сан, респираторы!

Она сжала его плечи, силясь оттолкнуть:

- Я бегом! Схвачу ее на руки... Тадаси-сан, каждая секунда дорога!

- Ну тогда вот что - оставайтесь здесь, я пойду...

Окуно отодвинул щит и бросился в проход - вверх, на поверхность земли. Его обдало теплым, влажным воздухом, сердце отчаянно забилось, и он подумал: "Неужели это я? С ума сошел!"

Кьоко бежала следом за ним, но догнать не могла. Серебристая ночь окутывала безлюдный город - кажется, где-то там, за темной стеной парка, взошла луна. Стояла немая, ничем не нарушаемая тишина, и эти двое не могли даже всколыхнуть ее, словно ке ступали по гравию, которым усыпана была широкая аллея, а летели по воздуху бестелесными тенями.