Бим Пайпер: Космический викинг

— Мне его так жаль, — проговорила Элейн. — Папа, тебе надо было впустить его. Может, я смогла бы убедить его.

— Дитя мое! — Сезар Карваль был шокирован. — Ты не можешь подвергать себя такому риску! Он же безумен! — Тут взгляд его упал на обнаженные плечи дочери. — Элейн, твоя шаль!

Девушка машинально попыталась натянуть ее на плечи, но остановилась в смущенном замешательстве. Улыбнувшись, Лукас снял шаль с куста, куда та упала после одного из поцелуев, и вновь накинул на плечи невесты. Руки его чуть задержались на нежной коже. Затем вслед за Сезаром Карвалем они вышли в аллею. В другом ее конце искрился фонтан, мраморная детвора плескалась в нефритовом бассейне. Еще один трофей с планет Старой Федерации. В обстановке Нового поместья Траскон Лукас стремился подобных вещей избегать. Когда Отто Харкаман поднимет «Авантюру» в космос, таких трофеев на Граме прибавится.

— Мне надо будет иногда возвращаться сюда в гости, — прошептала Элейн. — Семья будет скучать.

— В новом доме ты найдешь много новых друзей, — шепотом пообещал Лукас. — Только обожди до завтра.

— Я хочу поговорить с герцогом насчет этого парня, — произнес Сезар Карваль, все еще думая о Дуннане. — Может, хоть он его успокоит.

— Вряд ли. Сомневаюсь, что герцог Энгус вообще может на него повлиять.

Мать Дуннана приходилась герцогу младшей сестрой; от отца он получил в наследство баронство, некогда процветавшее, а теперь заложенное до верхушки самой высокой причальной мачты. Герцог уже оплатил один раз все долги Дуннана и второй раз делать это отказался. Пару раз Дуннан выходил в космос — младшим офицером в торгово-грабительских рейсах в Старую Федерацию — и считался неплохим астрогатором. Но он почему-то ожидал, что дядя назначит его командиром «Авантюры». Так и не дождавшись, он набрал отряд наемников и теперь искал, к кому бы наняться. Подозревали, что он ведет тайную переписку с заклятым врагом своего дядюшки, герцогом Омфреем Гласпитским.

А еще он был влюблен — безумно — в Элейн Карваль, причем страсть эта питалась исключительно собственной безответностью. «Может быть, — подумал Лукас, — имеет смысл начать круиз прямо сейчас. Через пару дней из Биггльспорта отходит корабль на какой-то из Клинковых миров».

У эскалаторов пришлось задержаться — сад внизу переполняла толпа. Яркие шали женщин и камзолы мужчин складывались в калейдоскопические узоры среди клумб, на лужайках, под деревьями. Робослуги цветов дома Карвалей — оранжево-желтого и черного — летали вокруг, предлагая напитки и играя музыку.

Робостол окружало переливающееся кольцо многоцветных костюмов. Голоса журчали, как веселая горная река.

Над головами пролетел еще один аэромобиль, зелено-золотой, с надписью «Всепланетная служба новостей». Сезар Карваль раздраженно выругался.

— Кажется, была такая штука — частная жизнь, — саркастически заметил он.

— Это большая новость, Сезар.

Верно: это не просто свадьба двоих влюбленных. Это объединение сельскохозяйственного и животноводческого баронства Траскон со сталеплавильнями Карвалей. Больше того — это открытое заявление поддержки герцога Энгуса Уордхейвенского обоими баронствами. А потому по всему герцогству был праздник. Все фабрики закрылись с полудня и не откроются до послезавтрашнего дня, и в каждом парке будут танцевать, а в каждой таверне — пить до упаду. Клинковцы пользовались любым поводом, чтобы повеселиться.

— Это наши люди, Сезар. Они заслужили, чтобы порадоваться с нами. Весь Траскон сейчас наблюдает за нами на экране.

Лукас помахал журналистам и, когда камера повернулась к нему, махнул еще раз. Потом все трое шагнули на эскалатор.

Вокруг госпожи Лавинии Карваль толпились пожилые матроны и вдовушки, окруженные дочками на выданье, пестрыми, как бабочки. Она решительно затянула дочь в свое женское общество, Лукас столкнулся с невысоким и мрачным Ровардом Грауффисом, оруженосцем герцога Энгуса, и Бертом Сандрасаном, братом госпожи Лавинии. Они поговорили немного, потом лакей, чей камзол украшал герб Карвалевых домен — черный молот и желтое пламя, — увел своего сюзерена по каким-то домашним делам.

— Ты еще, кажется, не встречался с капитаном Харкаманом, Лукас, — сказал Ровард Грауффис. — Было бы интересно вас познакомить. Я знаю твое отношение, но человек он неплохой. Я бы хотел, чтобы таких людей у нас было побольше.

В этом и состояло главное возражение Лукаса. На Клинковых мирах таких людей становилось все меньше… и меньше… и меньше.