Роман Афанасьев: Зверь

Молчаливая опустила голову, продолжая размешивать варево. Она узнала все, что ей было нужно. Слова стали ненужны.

Гром шел по пещере напролом, не таясь. Из-под его ног с хрустом вылетали мелкие камешки. Он устал. Замерз и очень хотел есть. На ходу он жевал кусок сушеного мяса, что бы занять свой голодный рот. Его замерзшая рука продолжала крепко сжимать копье, она не дрожала. Этому то он научился.

Это случилось внезапно. Без предупреждений и предзнаменований. Охотник завернул за очередной поворот и оказался прямо напротив страшной морды чудовища.

На секунду все замерло. Даже пламя факела застыло, замерев во влажном воздухе.

Это действительно было чудовище. Ящерица размером с жеребенка, мода на уровне груди человека. Страшная пасть, в которой блестел ряд огромных зубов. Огромные змеиные глаза, которые не моргают. Во рту пляшет черный раздвоенный язык.

Тварь очнулась первой. Она двинулась вперед, чуя тепло от человеческого тела. Гром опомнился. Отшвырнув факел он отпрыгнул назад и впился в копье обеими руками, наставив наконечник на морду Зверя.

Гром целил глаза. В огромные глаза твари, в которых еще плясало отражение факела, что догорал на земле.

Тварь не спешила. Он втянула воздух огромными ноздрями и выбросила вперед свой длинный язык. Зашипела и прыгнула вперед.

Охотник отпрыгнул сторону, и тяжелая туша промчалась мимо, ткнувшись мордой в камень стены. Гром ткнул копьем в заднюю ногу твари, и она заревела, от боли и ярости.

Гром снова сжал копье. На этот раз тварь не торопилась. Она подошла ближе, словно рассматривая противника. Гром не атаковал. Тварь, казалась неуклюжей, но это только казалась. Иначе пятеро старших охотников принесли ее шкуру в стойбище, а не валялись бы на поляне, растерзанные в клочья.

Тварь издала тихий шип и бросилась вперед. Гром снова отпрыгнул, но на этот раз неудачно. Тварь перехитрила его. Тяжелый хвост ударил прямо в грудь охотника, отбросив его к стене. Он ударился о камень, у него перехватило дыхание. Копье отлетело в темноту и звякнуло наконечником о камни.

Гром перевернулся и вытащил клинок. Тварь снова прыгнула на него, стремясь подмять своими огромными передними лапами. Гром увернулся, чувствуя, как под когтями трещит его безрукавная куртка. Он откатился в сторону и замер, наблюдая за тварью.

Она обернулась к охотнику, раздраженно ворча. Потопталась на месте, рассматривая жертву. Потом шумно втянула воздух ноздрями, принюхиваясь. Гром кинул взгляд на свою грудь. На ней вспухала алая царапина. Болел бок. И неприятная влажность расползалась по бедру. Кровь. Тварь почуяла кровь.

Ящерица медленно шагнула к охотнику. Ее передние лапы, огромные, неестественно вывернутые, оканчивались огромными когтями. Когти цокали по камням, словно были сделаны из металла.

Тварь снова прыгнула. Гром и на это раз увернулся от смертельных когтей, оставив врагу большой клок своей куртки и еще пару горстей крови.

На этот раз Зверь не торопился. Гром лежал на полу, выставив перед собой нож. Он не решался подняться, — знал, что при его малейшем движении тварь снова атакует. Он внимательно следил за ящерицей, стараясь не смотреть ей в глаза.

Она вела себя странно. Снова потопталась на месте и мелкими шажками двинулась к Грому. В движения твари не было угрозы. Охотник чувствовал это. Тварь была растеряна.

Гром поднялся на ноги, что принять свою смерть стоя, как и подобает мужчине. Он знал, что ему не одолеть Зверя. Он был слишком силен для одного человека. Слабого, усталого, замершего, испуганного человека.

Но тварь не атаковала. Она приблизилась настолько, что охотник мог коснуться рукой ее безобразной морды. И когда она остановилась, Гром решился посмотреть ей в глаза. И замер пораженный. В глазах твари он увидел страх. И боль. Растерянность и ужас. Казалось это, были глаза человека, — так ясно в них отражались эмоции.

Повинуясь внезапному импульсу, охотник протянул вперед руку, и коснулся холодной шкуры.

Тварь отшатнулась назад и заревела. Словно была смертельно ранена. Она ревела, запрокинув голову к потолку, но Грому, прижавшемуся спиной к стене, чудился в этом реве жалостный вой. Вой волчицы потерявшей детеныша.

Тварь внезапно перестала реветь и уставилась на Грома своими пронзительными глазами. Она вела себя более чем странно. Ее задние лапы подергивались, словно толкая вперед своего владельца. Передние же лапы наоборот, сопротивлялись движению вперед, словно не хотели нападать на беззащитного охотника. Тварь взревела снова. На это раз она перешла к действиям, — отпрыгнула назад на середину пещеры, прямо к догорающему на полу факелу. В этом неровном свете Гром с ужасом увидел, как тварь присела на задние лапы, не переставая реветь, и вонзила свои ужасные когти прямо себе в грудь.