Роберт Силверберг: Скрываемый дар

Дейвисон осторожно привел в действие телекинез и сразу же почувствовал громаднейшее облегчение. Он нагнулся, поднял рукой стручок, и силой пси заставил его взмыть в воздух. Потом позволил ему упасть. Затем переместит еще один, потом - два одновременно. Около пятнадцати минут он наслаждался своей силой, просто разбрасывая стручки по углам.

Только одно тревожило его. Похоже, у него уже не было прежних способностей. Ему стоило некоторых трудов привести свою силу в действие, а теперь, после нескольких минут активности, он чувствовал легкую усталость. Такого с ним раньше не случалось.

Его поразила ужасная мысль: может быть, воздержание повредило его способность? Может быть, пять лет строгого воздержания - если только он протянет столько - способны навсегда лишить его силы?

Это было бы ужасно. Впрочем, другие ведь прошли через подобную ссылку и вернулись с ненарушенными способностями. Они воздерживались… или не воздерживались? Может, попав в подобный переплет, они заставляли себя просыпаться в ранние часы и укрывались в чьем-нибудь амбаре, чтобы перемещать предметы или вызывать огонь?

У Дейвисона не было на это ответа. Он мрачно переместил еще несколько стручков, подошел к окну и стал спускаться по лестнице.

Внизу стоял Малыш Рейнхарт и с любопытством глядел на него.

Дейвисон задержал дыхание и продолжил спуск.

- Привет, - сказал Малыш.- Что ты там делаешь, Рай? Почему ты не спишь?

- То же самое я могу спросить у тебя, - ответил Дейвисов, решив избрать тактику нападения. Руки его дрожали. Что, если Малыш следил за ним, видел, как он использовал пси? Поверят ли ребенку в таком серьезном обвинении? На этой планете, где все помешались на колдовстве, пожалуй, поверят. - Что ты здесь делаешь, Малыш? Мама нашлепает тебя, если узнает, что ты по ночам убегаешь из дому.

- Ничего, - ответил тот. Он держал в руке банку, наполненную белыми скользкими червями. - Я копал червей. Их только сейчас и копают, в полночь, когда светят луны, - он хитро подмигнул Дейвисону.- А ты что скажешь?

- Мне не спится. Я вышел и стал работать, - нервно ответил Дейвисон, проклиная необходимость оправдываться перед мальчишкой. - Вот и все.

- Так я и думал. Бессонница, а? - осведомился Малыш. - Я знаю, что с тобой, Рай, ты втюрился в мою сестру. Она свела тебя с ума, и ты не можешь слать. Верно? Дейвисон тотчас же кивнул.

- Только не говори ей, ладно? - он вытащил из кармана монетку и вложил ее в ладонь мальчишки. Пухлые пальцы молниеносно сжались, и монета исчезла. - Я не хочу, чтобы она знала о моих чувствах, пока я не побуду здесь подольше, - пояснил Дейвисон.

- Я буду молчать,- пообещал Малыш. Глаза его засверкали в свете лун. Он покрепче сжал банку с червями. Он обладал теперь тайной, и ему не стоялось на месте.

Дейвисон повернулся и с кривой усмешкой зашагал к дому. Петля затянулась туже, подумал он. Он дошел до необходимости изображать роман с длинноногой фермерской дочкой, чтобы спасти свою шкуру.

Сейчас это сработало. Но второй раз лучше не пробовать. Эти тайные упражнения в амбаре придется прекратить. Не хватало, чтобы его засек кто-нибудь из взрослых.

Когда настало утро, Дейвисон спустился вниз, поговорить с Рейнхартом.

- Не отпустите ли вы меня сегодня, сэр? Я бы хотел отдохнуть сегодня, если вы не имеете ничего против.

Фермер нахмурился и потер пальцами мочку уха.

- Отпустить тебя? Во время уборки? Так ли это тебе необходимо, парень? Мне не хотелось бы лишаться сейчас рабочих рук, хотя бы на день. Знаешь, ведь и посевная не за горами.

- Я знаю, - ответил Дейвисон. - Но мне нужно хотя бы свободное утро. Я должен кое-что сделать.

- О'кэй, Рай. Я не рабовладелец. Бери утро, если хочешь. Ты можешь наверстать время в воскресенье.

Жара только начиналась, когда он миновал грязный пруд и зашагал к дальней границе владений Рейнхарта. Он пересек ее и двинулся к густому лесу, разделяющему земли Рейнхарта и богатого Лорда Габрнэльсоца.

Он вошел в восхитительную прохладу леса. Деревья с толстыми стволами и красными листьями сплетали свои ветви, образуя труднопроходимую чащу. Земля была темна, плодородна и обильно покрыта растительностью. Над головой щебетали разноцветные птицы» и время от времени перелетали с ветки на ветку смешные существа с крыльями летучих мышей.

Он знал, зачем он прилетел на Мондарран-IV: научиться умеренности. Научиться держать в руках свою силу. Это-то было ясно. Но как здесь выжить?

Местная религия воспитывала ревностных ортодоксов, и, похоже, существующий моральный кодекс не оставлял ни малейшей лазейки для не свойственных обычному человеку способностей. Пси была в глазах здешних жителей колдовством - обычное убеждение миров, не знающих пси. У местных фермеров был плохой контакт с более развитыми планетами, с которых они прилетели десятьдвадцать веков назад и каким-то образом достигли точки культурного равновесия, в котором пси не было места.