Роберт Силверберг - Скрываемый дар

У них было трое детей: Джейн, длинноногая девочка лет шестнадцати с вполне уже сложившейся фигуркой; До, крепко сбитый парень семнадцати лет с угрюмым лицом, и Малыш, круглолицый мальчуган одиннадцати лет. Дейвисону показалось, что это была очень дружная семья.

Он вышел из своей комнаты, открыв и закрыв дверь рукой - это непривычное движение отозвалось резкой болью - и стал спускаться по ступенькам. На четвертой снизу он поскользнулся и стал падать, но удержался. Он привычным способом восстановил равновесие, выпрямился и тут до него дошло, что он сделал! Он замер… и почувствовал на лбу горошины холодного пота.

Никто не видел. На этот раз - никто.

Но вдруг он поскользнется еще раз?

Он постоял, приходя в себя, подождал немного, пока кровь не прихлынет обратно к щекам, и только тогда преодолел оставшиеся ступеньки и вошел в комнату. Рейнхарты уже собрались.

Джейн появилась в дверях, лениво глянула на Дейвисона и объявила:

- Суп готов.

Дейвисон сел. Рейнхарт, возглавляющий стол, пробормотал короткую, но искреннюю молитву, закончив ее благодарностью за ниспосланного им работника. После этого показалась Джейн, неся на подносе плошки с дымящимся супом.

- Горячо, - сказала она, и Бо с Малышом отодвинулись в стороны, чтобы дать ей поставить поднос. Она стала опускать его… и тут это и случилось. Дейвисон видел, как все это началось, и закусил губу, чтобы не закричать.

Одна из дымящихся плошек скользнула к краю подноса. Он видел, почти как при замедленной съемке, как она подъезжает к самому краю, наклоняется и выплескивает часть своего обжигающего содержимого прямо на его голую правую руку.

У него выступили слезы… и он не понял, какая боль сильнее - от ожога или же от того шока, который он испытал, принуждая себя не останавливать плошку на полпути. Он сильно прикусил губу и сидел, дрожа от внутреннего усилия, которое ему приходилось прилагать, чтобы сдержать свою силу.

Джейн поставила поднос и захлопотала вокруг него.

- Ой, Рай, я ведь не хотела! Вы обожглись?

- Я остался жив, - ответил он .- И не стоит из-за этого беспокоиться.

Он вытер со стола пролитый суп, чувствуя, как постепенно утихает боль.

«Кечни, Кечни, не на пикник ты меня послал»! Договорились, что Дейвисон должен помогать Рейнхарту в полевых работах.

Основной статьей дохода Мондаррана-IV была культура, именуемая длинными бобами - стручковое растение, зерна которого здешние жители в огромных количествах употребляли в сыром виде, делали из них крупу, муку и приготовляли еще с дюжину разных блюд. Это было жесткое древянистое растение, приносящее под жарким солнцем Мондаррана-IV три урожая в год.

Ферма Рейнхарта была невелика - что-то около десяти акров - и частично захватывала крутой пригорок, с которого открывался вид на грязный пруд. Близилось время второго урожая, и это значило, что вскоре предстояло обрывать со стеблей скрюченные стручки с бобами.

- Ты нагибаешься - вот так - и рвешь, - сказал Рейнхарт, обучая Дейвисона. - Потом поворачиваешься и бросаешь стручок в корзину за спиной.

Рейнхарт повесил на спину Дейвисону корзину, потом приладил свою, и они пошли по полю. Солнце висело высоко над головой. На этой планете, похоже, всегда полдень, подумал Дейвисон; начиная потеть.

Лиловокрылые мухи с громким жужжанием вились вокруг стручков. Дейвисон шел по полю, таща свою корзину, и старался не отставать от Рейнхарта. Тот двигался по соседней борозде, обогнав его уже футов на десять, нагибаясь, выпрямляясь, поворачиваясь и бросая стручок в корзину равномерно и быстро, словно заведенный.

Это была тяжелая работа. Дейвисон почувствовал, что его ладони начинают гореть от соприкосновения с жесткой, словно наждачная бумага, поверхностью листьев, а спина заныла от постоянного повторения непривычных движений. Вниз, вверх, руку назад. Вниз, вверх, руку назад.

Он сцепил зубы и заставил себя продолжать идти. Боль билась в руках, мускулы которых не работали годами. Пот катился по лбу, застилал глаза, стекал за воротник. Одежда намокала все больше и больше.

Он, наконец, добрался до края борозды и поднял голову. Рейнхарт стоял руки в боки, поджидая его. Он выглядел таким же свежим, как и вначале, и усмехался.

- Тяжеловато, а, Рай?

Дейвисон кивнул, слишком усталый, чтобы сказать хоть слово.

- Ты, главное, не робей. Пара недель - и ты окрепнешь. Я знаю, как вы, городские, начинаете.

Дейвисон провел ладонью по лбу.