Роберт Шекли - Первая жертва

Хэрольд понял, что на всем рынке не сыскать ни одной целой или полезной вещи. По словам Профессора, все здесь было «чисто символичным». Но тем не менее от них ждали покупки. Но какой?

Хэрольд наморщил лоб. Почему бы Профессору не выбрать самому? Он человек образованный и должен разбираться в таких вещах.

Бросив взгляд на Профессора, он понял, что все его надежды напрасны. На лице старика было написано — выбирай сам.

Хэрольду было знакомо такое выражение лица. Взгляд раба, означающий «Я боюсь выбирать, выбери ты за нас двоих».

Хэрольд резко повернулся, протянул руку к ближайшей палатке и вытащил из кучи предметов слегка погнутый лом длиной фута в три.

— Сколько стоит? — спросил он сопровождающего.

Тот обратился к продавцу на каком-то непонятном языке. В этом городке говорили на своем собственном диалекте наряду с испанским и английским языком.

Продавец изобразил на лице гримасу, должно быть, стараясь показать, как он желает угодить покупателю, и ответил:

— Сегодня День Сезонной Распродажи, кроме того, мне нравится твое лицо, поэтому я возьму с тебя всего два доллара.

Толпа приблизилась, увидев, как из заднего кармана вытертых почти добела джинсов Хэрольд вытаскивает потрепанный кошелек. Он не спеша открыл его, а любопытные, разинув рты, подвигались все ближе и ближе. Можно было подумать, что они никогда до этого не видели, как кто-то совершает покупку. Для них это событие имело религиозный смысл, и надо было это учитывать. Профессор затаил дыхание, когда Хэрольд протянул продавцу два доллара.

— А теперь, — объявил сопровождающий, — ты должен ответить на один вопрос.

— Хорошо, — со спокойным лицом согласился Хэрольд.

— Зачем ты купил лом?

Хэрольд улыбнулся. Он стоял перед толпой, выше и шире в плечах любого из них. Сжав в кулаке лом, он забросил его на плечо. Толпа отступила.

— Я купил его для того, чтобы размозжить череп любому, кто ко мне пристанет.

Несколько минут царила мертвая тишина. Толпа переваривала его слова.

— Кроме того, — продолжал Хэрольд, — я родом из тех мест, где существует традиция покупать полезные вещи.

Секунду толпа обдумывала его слова, а потом люди облегченно вздохнули. Этот звук напоминал «Аминь!» Хэрольд произнес волшебные слова, которые делали его — хотя и временно — братом общины. Он сказал, что пришел оттуда, где как и в Мэйплвуде существуют обычаи.

Несколько часов спустя, попрощавшись с Профессором, Хэрольд добрался до шоссе и стал голосовать. Через два дня он уже пересек границу штата Флорида. Учитывая состояние дорог, двигался он довольно быстро. Водители грузовиков охотно брали его с собой, потому что он был достаточно сильный, чтобы помочь грузить вещи, и вид у него был неагрессивный. С первого взгляда становилось ясно, что Хэрольд — свой человек. Последний раз он остановил машину перед разрушенной военной базой «Мыс Канаверал». В кузове грузовика лежали доски и какие-то металлические детали, которые водитель хотел продать или обменять на еду. С ними Хэрольд и проехал остаток пути до Майами.

Город выглядел еще хуже, чем предполагал Хэрольд. От величавых зданий вдоль Флэглер-бульвар остались только бетонные каркасы, опаленные огнем и разграбленные. По улицам в лохмотьях ходили угрюмые люди. Т-вирус наделал здесь немало дел. Кое-где вдоль дорог встречались мертвые тела. Даже карликовые пальмы казались настолько утомленными, что, казалось, могли завянуть в любую секунду. Хэрольда угнетала мысль, что юге такая же паскудная жизнь, как и на севере. Но Хэрольд не собирался здесь оставаться. Он собирался на Эсмеральду, где Охота была официально разрешена и где человек имел возможность заработать на хлеб.

Остров находился за двести миль к юго-востоку от Майами, недалеко от Кубы и Гаити и принадлежал к Багамскому архипелагу. Расспросив дорогу, Хэрольд отправился в доки «Диннер Ки». Он рассчитывал наняться на какое-нибудь судно, направляющееся на Эсмеральду. Но чернокожие рыбаки не понимали английский язык и только качали головами, когда он пытался заговорить с ними на ломаном испанском.

Потратив на уговоры три дня, проводя ночи на пляжах, сжимая на всякий случай пистолет в руке, Хэрольд решил купить билет на самолет на те деньги, которые ему собрала община в Кин-Уэлли. Самолет, на котором он вылетел, раньше использовался для транспортировки скота.

Салон был забит до отказа. Через проход от Хэрольда сидело трое мужчин среднего возраста. Двое из них все время подтрунивали на третьим «добрым старым Эдом» — намекая на его желание стать Охотником, что тот категорически отрицал. Это был хмурого вида мужчина в клетчатом костюме фирмы «Монтгомери Уорд». У него было простое обветренное лицо крестьянина и шапка седых волос. Он был старше свои приятелей. Видно было, что шутки друзей ему не очень-то и нравятся, и он уже немного стал немного нервничать.