Айзек Азимов - ИНЫЕ МИРЫ, ИНЫЕ ВРЕМЕНА. Сборник зарубежной фантастики

Иосип имел обо всей этой истории несколько иное представление, но вряд ли стоило возражать. Он просто кивнул головой и сказал безнадежно:

— Товарищи, мне кажется, произошла какая-то ошибка. Я… я понятия не имею…

Кардель захихикал, как будто происходящее доставляло ему удовольствие. Он жестом велел Иосипу замолчать и повернулся к Первому.

— Видишь, Зоран, рядовой, весьма благонадежный молодой человек. Родился при нашей власти, воспитан при Народной Демократической Диктатуре. Наш человек.

Зоран Янкез, казалось, его не слушал. Он с угрюмым, почти зловещим выражением лица изучал Иосипа.

Мясистая лапа протянулась к кнопке на столе. Тотчас раскрылась дверь в глубине комнаты и появился официант в белой курточке, толкавший перед собой тележку, уставленную напитками и закусками. Он поставил тяжело нагруженный сервировочный столик так, чтобы партийный руководитель мог до него дотянуться.

Взгляд официанта был тупым и подобострастным.

Янкез что-то проворчал, и официант, кланяясь и приседая, попятился из комнаты. Первый пожевал губами, разглядывая яства.

Кардель сказал с готовностью: — Позволь, Зоран.

Он встал, вынул из ведерка со льдом завернутую в салфетку бутылку, ловким движением наполнил хруп- кий стаканчик и поставил его перед Первым. Взял еще один стаканчик и вопросительно взглянул на Иосипа, но тот покачал головой. Его слабый желудок не стоило испытывать алкоголем. Кардель плеснул немного себе я вернулся на свое место у массивного стола.

Янкез, жмуря крошечные поросячьи глазки, взял толстый ломоть черного хлеба и вывалил на него с четверть фунта дунайской икры. Затем поднял стаканчик, опрокинул его разом, проворчал что-то и сунул бутерброд в рот.

Иосип уставился на сервировочный столик. Он на угощение и за полгода не заработал бы.

Первый прогремел с набитым ртом:

— Товарищ, я понимаю ваше удивление. Перейдем К делу немедленно. Вообще-то вы можете считать, что вам крупно повезло.

Он рыгнул, снова откусил огромный кусок и продолжал:

— Вы слышали такое слово «толкач»?

— Я… я, право, не знаю, товарищ Янкез.

Партийный руководитель налил себе еще немного и сделал глоток.

— Это неважно, — проскрежетал он. — Впервые эта идея зародилась у товарища Карделя, когда он изучал сведения об успехах американской промышленности в годы второй мировой войны. Американцы пытались в течение нескольких месяцев вдвое, втрое, вчетверо увеличить выпуск такой военной техники, как корабли я самолеты. Разумеется, они столкнулись со многими трудностями. Во всем царила полная неразбериха. Тогда они обратились за помощью к толкачам. Это были высококвалифицированные специалисты по научной организации труда, и их единственной задачей было выявление всякого рода неувязок-и их устранение. Из-за отсутствия какой-нибудь детали на конвейере застревала сотня самолетов. Толкач находил эти детали, скажем, где-то в Англии и спецрейсом доставлял их в Калифорнию. Для проведения исследований в Тенесси требовались ученые химики, и толкачи находили их, пусть даже для этого им приходилось отрывать ценных специалистов от менее важной работы. Я думаю, примеров достаточно. Толкачам были даны огромные полномочия. Их расходы не ограничивались. Их успех превзошел все ожидания.

Первый перевел взгляд на гору закусок, как будто такая длинная речь утомила его.

Иосип ерзал на стуле, все еще ничего не понимая.

Пока партийный руководитель сооружал себе бутерброд со свининой по-далмацки и цыпленком «поховано пиле», Александр Кардель вставил с энтузиизмом:

— Мы собираемся воспользоваться этой идеей применительно к нашим потребностям. Первым толкачом выбрали вас.

Тут Иосип Пекич еще больше растерялся…

— Толкачом? — переспросил он тупо. — Толкать… толкать что?

— А это уже вы сами должны решить, — жизнерадостно ответил Кардель.

— Вы — рядовой гражданин Трансбалкании, вы воспринимаете все так же, как и другие люди вокруг вас. В Соединенных Штатах таких называют средними американцами.

Иосип жалобно протянул:

— Вы все время это повторяете, но я, товарищ, не понимаю, что вы имеете в виду. Может быть, я туповат, — но при чем тут то, что я рядовой человек? Во мне нет ничего особенного. Я…

— Вот именно, — с торжеством в голосе заявил Кардель. — В вас нет ничего особенного. Вы — рядовой гражданин Трансбалкании. Мы изрядно потрудились прежде, чем сумели вас найти.

Первый рыгнул и начал угрюмо: