Джулия Джонс - Измена (Книга Слов - 2)

Тавалиск поморщился - последний камень перебил почти половину крабов.

- Ваше преосвященство, - послышалось сзади.

- Да, Гамил, - обернулся архиепископ. - Чего тебе?

- Золото благополучно прибыло в Аннис и Высокий Град.

- А оружие?

- Его отправили только на прошлой неделе - еще слишком рано.

- Надеюсь, ты обеспечил хорошую охрану? Мне не хотелось бы, чтобы пятьдесят повозок с доброй сталью и осадными машинами попали не в те руки.

- Их сопровождает целый батальон, ваше преосвященство. Притом ради пущей предосторожности они пойдут через нижний перевал и даже издали не увидят Брена.

- Хорошо. - Тавалиск швырнул в чан новый камень. Вода, в которой плавали останки крабов, плеснула ему на рукав. - Значит, в жадные ручонки Баралиса они не попадут?

- В ручки герцогини Катерины, вы хотели сказать?

- Нет, Гамил. Именно Баралиса. Всякому ясно, что теперь Бреном правит он. - Архиепископ разглядел в мутной воде еще одну кучу убитых крабов.

- Разумно ли отправлять оружие в Аннис и Высокий Град, ваше преосвященство, когда на горизонте забрезжил мир?

- Мир? - фыркнул Тавалиск. - Этот так называемый мир протянет не дольше, чем вон тот краб. - Он указал в угол чана, где один из немногих уцелевших крабов затаился в тени. Тавалиск метнул в него камень, но проворный нечестивец успел-таки убежать. Тавалиск удовольствовался тем, что расплющил двух его сотоварищей.

- Могу я спросить, почему ваше преосвященство так упорно поддерживает Аннис и Высокий Град?

- Разумеется, Гамил. Кайлок женится на Катерине - это не вызывает сомнений. Теперь, когда герцога убрали с дороги, Королевства и Брен станут единой державой. Кайлок уже обеспечил себе поддержку рыцарей. - Тавалиск метнул быстрый взгляд на секретаря. - Понимаешь? Силы уже расставлены. Достаточно будет малейшего повода, чтобы война началась, - а при нынешнем положении вещей Аннису и Высокому Граду нечего и надеяться на победу. Они нуждаются в нашей помощи - иначе не успеем мы оглянуться, как Кайлок захватит весь Север. Мы никоим образом не можем этого допустить. Мы ведь знаем, куда его амбиции обратятся потом, - на Юг. - Архиепископ кинул в чан еще один камень. - А южные города к войне не готовы. Мы не воздвигаем высоких стен и укреплений, как северяне.

Гамил кивнул.

- Это имеет какое-то отношение к пророчеству Марода, ваше преосвященство?

- А, ты еще помнишь? - Тавалиск потер розовый безволосый подбородок, думая, посвящать Гамила в свое открытие или нет. Да, пожалуй, пора: он слишком долго скромничал. - Пожалуйста, оставьте нас ненадолго, мастер Буньон, - сказал он повару. - Я позову вас, когда вы понадобитесь.

Повар, все дело которого пока что заключалось в том, чтобы подавать архиепископу камни, склонил голову и удалился.

Тавалиск обернулся опять к секретарю, имевшему крайне глупый вид, набрал побольше воздуха и стал читать ему пророчество, которое знал теперь наизусть:

Когда благородные мужи променяют честь на золото

И две великие державы сольются в одну,

Храмы падут

И темная империя возникнет,

И мир постигнут неисчислимые бедствия.

Ты, у кого нет ни отца, ни сердечного друга,

Но кого связали обетом.

Ты избавишь мир от сего проклятия.

Тавалиск закончил чтение на подобающей драматической ноте и выжидательно посмотрел на секретаря.

- Ну, теперь, полагаю, тебе все ясно?

- Не совсем, ваше преосвященство, - осторожно сказал Гамил.

- И ты после этого еще называешь себя ученым? - Тавалиск пальцем поманил секретаря поближе. - Разве тебе не ясно, что этот стих предсказывает нравственный упадок рыцарей, возвышение Кайлока на Севере и крушение Церкви?

- Крушение Церкви, ваше преосвященство?

- Да, болван ты этакий. Там сказано: "Храмы падут". А что такое храмы, как не Церковь?

Гамил медленно кивнул:

- Возможно, ваше преосвященство правы. А кто же тогда тот, кто избавит мир от проклятия?

Тавалиск улыбнулся, как богатая вдова.

- Это я, Гамил. Обо мне говорится в пророчестве.

- Вы?!

- Да, я. - Архиепископа нисколько не смутил ошеломленный вид секретаря. - Подумай сам, Гамил. Вспомни строку: "Ты, у кого нет ни отца, ни сердечного друга". У меня нет отца, и мой сан воспрещает мне иметь сердечного друга. Или следующая строка: "Но кого связали обетом". А я, Гамил, принес обет Богу.

Гамил смотрел на него как на безумца.

- И что же ваше преосвященство намерены предпринять по этому поводу?

- Уже предпринимаю, Гамил. Из пророчества Марода следует, что мой священный долг - положить конец разгулу Кайлока на Севере. Я должен сделать все, что в моей власти, чтобы свалить нового короля. Мне предначертано это судьбой. Если я потерплю поражение, Кайлок придет на Юг и приведет с собой рыцарей. Не успеем мы опомниться, как Тирен начнет жечь наши святыни и обращать нас в вальдисскую веру, и это будет конец той Церкви, которую мы знаем.