Александр Абердин - Во имя прогресса

Через два месяца после того, как сотня курсантов и инструкторов Школы прогрессоров прискакала на биомехах в Малую Степь, все они выехали из подобных котловин верхом на мустангах и направились в Буераки, чтобы продолжить постигать науку общения человека с конём, которая сулила им множество открытий. Теперь возле каждой землянки или замка стояла конюшня с роскошным, светлым денником. Правда, все землянки были пусты, они ведь были предназначены для новобранцев, а курсанты из третьей феодальной группы поселились в большом замке вместе с инструкторами и директором Школы прогрессоров и учебный процесс продолжился, но теперь полковник Сонг уже знал наверняка, как именно он должен проходить и чем завершаться. Все остальные курсанты его школы в это время проходили кавалерийскую подготовку в станицах и других поселениях Малой Степи на биомехах и мечтали о том дне, когда и им будет дозволено выехать в степь, выбрать себе там мустанга и отправиться вместе с ним в котловину, огороженную высоким забором, чтобы там показать коню, что ему самой судьбой уготовано иметь Всадника, который будет заботиться о нём и защищать его от врагов.

С независимым видом Иль вошел в кабинет полковника Сонга и даже не удивился, увидев в нём судью Вайсмана. Теперь у полковника был совсем другой кабинет, не такой, как раньше. Это был довольно большой, двухсветный зал с камином, в котором, как и прежде, вдоль всей глухой стены справа и слева от камина стояли стойки с оружием, но всё оно было выковано Илем и ещё несколькими кузнецами из Малой Степи. Кабинет находился на втором этаже и через четыре его больших окна, обрамлённых стрельчатыми арками, была хорошо видна большая фехтовальная площадка главного замка Школы и кавалерийский плац за нею, на котором инструкторы показывали новичкам, какое единение может быть установлено между Всадником и его конём. Директор школы стоял у открытых дверей, ведущих на большой балкон и наблюдал за тем, как его помощники агитируют курсантов. Судью Вайсмана это нисколько не интересовало. Он сидел с бутылкой виски в руке в кресле возле камина и смотрел на огонь. Как только Иль вошел в кабинет, он тут же встал и широко улыбаясь направился к нему, весело приговаривая:

— Ну, наконец-то, Иль, я тебя уже заждался.

Иль давно уже не держал зла на судью Вайсмана и даже сдружился с ним за те полтора десятка встреч, которые произошли за последние три месяца. Он крепко пожал ему руку и сказал:

— Сол, прости, виноват. Насилу от мамки сестричек оторвался. Сам понимаешь, когда мы ещё свидимся.

Полковник Сонг сказал отходя от дверей:

— Ничего, Иль, звездолёт без тебя не улетит. Тем более, что ты будешь единственным пассажиром на борту. Хотя знаешь, парень, я думаю, что в данном случае ты как раз мог бы обратиться за помощью к Владыкам, чтобы они по старой дружбе перебросили тебя на орбитальную станцию вместе с твоим багажом. Ничего с ними не сделалось бы. — Увидев удивление на лице Всадника, он смеясь воскликнул — Да, щучу, я, щучу! Ну, давай, присядем, поговорим перед дальней дорогой. Извини, Иль, но я не смогу проводить тебя на космодром. Да, и не люблю я этого.

Иль пожал ему руку и ответил:

— Клейн, я этого тоже не люблю. Проводы должны быть короткими. Вышел за дверь, вскочил на коня и поскакал в степь.

Они сели возле камина в кресла, полковник Сонг вложил в руку Иля бокал с коньяком, взял в руку свой и они, кивнув головами вместо тоста, чокнулись. Всадники бокалами, а судья Вайсман горлышком своей бутылки. Когда они выпили, судья кивнул головой и довольно беспечным тоном сказал:

— Иль, у меня есть для тебя одна неприятная новость. Большие шишки из числа кабинетных стратегов снова взбунтовались, завыли, словно псы на морозе и добились-таки, что твои полномочия на станции наблюдения урезаны и очень сильно. В общем ты летишь туда не как эксперт, а как самый обычный наблюдатель, но… — Судья поднял палец и уточнил — Ты не обязан исполнять тех приказов профессора Стюарта и его бездельников, с которыми ты не согласен. Ну, а если учесть то обстоятельство, что у него осталось только семеро наблюдателей, а следующих он получит только через год и это уже будут наблюдатели совершенно новой генерации, то я не представляю, что должно произойти, чтобы эти высоколобые мудрецы сказали что-либо такое, с чем ты охотно согласишься. В общем скандалить тебе придётся там не единожды, Иль, а потому я, как председатель наблюдательного совета даю тебе карт-бланш на полную свободу действий. Ты можешь рихтовать им морды, как тебе того захочется.