Владимир Талалаев - Рагнарек

Тогда-то Изначальный и дернул машинально рукой, впервые выудив окурок из подпространства. Сколько времени прошло с тех пор, а доставать целую сигарету из звездных лучей он так и не научился...

Мягким кошачьим мехом ночь окутала Город. И заснули даже те, кто готов был наслаждаться радостями жизни часов так двадцать семь в сутки. И тогда в Город вошел Кошак — высокий ладно скроенный негр с огненно-рыжей шевелюрой. Разумеется, звали его не Кошаком. Имя было у него совершенно другим. Но прозвище, подброшенное ему кем-то из друзей, прилипло намертво. И никто уже не помнил, за что же его "наградили" таким "званием". То ли за бесшумную походку, то ли за кошачью пластику и грацию...

На поясе у Кошака висел черный лаковый футляр, напоминающий длинную трубку, на шее болтался серебряный амулет-талисман с изображением Святого Бегемота, сжимающего свой верный примус.

Кошак крался неслышно, но если б кто ему сказал сейчас, что он крадется, то в ответ наверняка услыхал бы удивленное:

— Я крадусь?! Да я просто иду!

И, что самое удивительное — это было бы правдой. Ибо действительно легкость движений была лишь следствием многолетней привычки. Но — никто не отвлек его от мыслей своим утверждением, а посему юноша растворился в темноте ночного города так же внезапно, как и появился...

А вслед за ним на улицах появились еще полуношники: подросток в плаще из собственных крыльев и мальчишка с белыми льняными волосами. Куда они спешили? Кто разберет в этом диком полусумасшедшем городе, с его механическими шагами взрослых, с исчезнувшими внезапно детьми?..

И хотя пути их не пересеклись с Кошаком — не судьба — но блеск мириадов огоньков, слагающихся в созвездия, ласкал им сердца и делал их походку упругой и тихой.

Пройдя мимо самолета-истребителя, навеки застывшего на своем постаменте, они зашли за приземистый двухэтажный универмаг и через заброшенное поле дворового стадиона пошли к жилым домам неподалеку, спугнув какую-то зверюгу, метнувшуюся от них с быстротой молнии и лишь зашелестевшую в траве. То ли крысу-переростка, то ли котенка...

— Феникс, надо найти Лата... Боюсь — без помощи Изначального нам не справиться...

— Боюсь — не получится у тебя, Том...

— Но почему? Почему?! Потому лишь, что Лат запретил ребятам из Отряда встречаться со мной?

— Нет, просто они посбегали на свою Дорогу. Все до единого.

— С точки зрения Лата это разумно: увести детей подальше от этого маразма...

— С точки зрения... Подальше... А не кажется ли тебе, что бежать -значит предать свой Город? И что тогда стоят все благородные рассуждения о Долге и Чести, о Разуме и Порядочности?!

— Но спасти от духовной гибели сотню пацанов — это тоже немало. В конце концов это можно рассматривать не как бегство, а как планомерное отступление с целью сберечь души тех, кто сможет затем вернуться и возродить Город.

— Если будет что возрождать. Похоже — не нам бездельничать в этом месте и в это время...

— Ладно, Феникс... Я сейчас на Пристаня, посмотрю, что там осталось от Командора и его Отряда. Может — найду какие-нибудь следы...

— Не задерживайся, Томми.

— Я ненадолго. Встретимся на площади через час?..

* * *

В штаб-квартире "Звездного Ветра" — запустение, и только ветер прибрежный гуляет в опустевших коридорах и комнатах, шелестит страницами книг... Гоняет из угла в угол листок, исписанный неровным почерком. Серебрятся под светом звезд линии карандаша, складываясь в слова:

Тихие города...

Старые города,

Где травы ростом с мальчишек

Под крепостными стенами

Спят...

Сколько там спрятано тайн!

Мне бы их все узнать -

Каждую сделать рассказанной сказкою...

И вот

я по солнцу бегу

С живою сказкой в ладонях!

Мчится

навстречу мне

синий

безоблачный

день!

И вдруг -

На пути

Черной чертой

Чья-то ложится тень!

Чья-то недобрая тень!

Что же мне делать, как же мне быть?

Тайну забыть?

Сказку отдать?

И убежать,

Чтоб не догнала беда?

А куда?

...Тихие города...

...Тихие города...

Теплые города,

И сколько хороших людей в них,

Сколько верных товарищей

Там...

Мне бы их всех позвать!

Мне бы их всех собрать!

Каждому сделать что-то хорошее...

И вот

Мне навстречу бежит

Мой самый лучший товарищ!

Друга

надежней, чем он,

в Мирах

не найти!

Но вдруг

Между ним

И между мной

Кто-то встает на пути

Так, что не обойти.

Что же мне делать, как же мне быть?