Владимир Талалаев - Рагнарек

— И я... — это балрог, рассказывавший истории о Драконьем Городе.

— И шуты порой побеждают... Я тоже пойду! — Женька подошел к Максу. — Мы вместе сюда пришли — вместе и на бой отправимся. В конце-концов, я единственный, кто хоть что-то сумел существенно повредить Единому...

— Это заговор... — вздохнув, улыбнулся Мельтор. — Благословляю вас, и знайте — вы будете не одни... Но пока я остаюсь здесь, мне надо еще посетить одного моего очень старого знакомого...

И, проводив глазами маленький отряд, распахнул крылья и заскользил на север, к цитадели Магистра Ирлана, оставив всеми забытого Сатоуриса в гордом одиночестве посреди новенького замка.

И на пути маленького отряда встречались маленькие города. И уже попавшие под Нашествие, тоскливые и унылые. И еще не знающие об охватившей планету беде. И в таких городах Макс и Женька рассказывали услышанный от Лата рецепт — о жестяных коронах, способных спасти от гнева обезумевшей металлической пчелы и ее свиты. И некоторые верили им...

И все чаще Макс ругал последними словами и местных странников, и картографов с Земли.

— Что случилось? — Женька заглянул в карту, но ничего не понял в переплетении линий и цветов.

— Что случилось?! Что случилось, говоришь?! Да это уже восьмой провинциальный городок, не нанесенный на карту! Такое ощущение, что все о них просто забыли! А ведь сразу видно, что им не одно столетие! Я еще понимаю — карты местных, тут и рассеянность, и политические мотивы могут быть... Но карты землян — это снимки со спутников! Так какого пьяного ежика тут ничего нет?!

— Не все ли равно? — хмыкнул Женька. — А, может, их облака закрывали, когда съемка велась...

— Облака сейчас не помеха...

— Ну, не облака, так что-то другое... А ты знаешь — мне нравятся эти города... Они такие уютные, тихие...

Они появились внезапно — Тихие Города. Возникли из ниоткуда, словно грибница ожила после золотого ливня и выстрелила гроздья опят, прилепившихся к трухлявым пням гор, боровиков под сенью водопадов Матери Всех Рек, сыроежек посреди сырости лесов... Города, словно призраки пришедшие ниоткуда, но живущие своей давно устоявшейся жизнью, мирной и провинциальной. Как будто кто-то сдернул Невидимый Полог, открыв взору ранее спрятанную цивилизацию...

В таких городах невозможно отделаться от ощущения, что вернулся в детство. В свое детство, светлое и идеализованное. Там, где невозможны беды, а огорчения — ненадолго и не всерьез...

— Они вышли из расслоившегося пространства... — сказал незадолго до бегства на Дорогу Лат. — Из огня да в полымя...

Изначальный не пояснял своих слов. Просто он избегал посещать Тихие Города, хотя в каждом из них — его знали. Особенно дети.

Здесь не было благоустроенности Земли, но был уют. Здесь не было воинственности средневекового Риадана, но никому и в голову не приходило напасть на Тихие Города...

Блики света луны на воде,

Что дорожку проложат в "нигде"...

Невозможно забыть никогда

Тихие Города...

Из Чертогов исторгнуты вглубь...

Убежать? Умереть? Уснуть?

Снова уйдут в никуда

Тихие Города...

Эти строки были карандашом набросаны на клочке бумаги, забытом Латом между страниц книги с желтым летящим клипером на обложке.

Старая бумажная книга в мягкой обложке — все, что осталось от Лата и его Отряда на Рокласе.

Сперва все казалось игрой: завесить желтой шторой единственное окно и выйти в звенящее цикадами Новолуние. Шагнуть в пустоту — и вдруг ощутить ее упругость. И вместо дощатого тротуара ступить босыми ступнями на прохладу шершавых плит, протянувшихся до горизонта. Холодок ознобом пробежал по позвоночнику: сверху — вниз, а затем снизу — вверх... И за последним толчком холодка пришло Зрение. Дорога уходила до горизонта, но обочины ее обрывались в пустоту, за которой мелькали огоньки звезд — не чуждые, дальние и холодные, а теплые и ласковые, они лучиками своими гладили ступивших на Дорогу ребят, обещая им свое покровительство и любовь...

И тогда лишь ребята постигли: это всерьез!..

И с радостью приняли они новый поход, предвкушая, как вернутся домой и расскажут оставшимся там о своем удивительном странствии.

И сколько времени пролетело — не ведал никто, ведь на Дороге не хочется ни есть, ни спать. Усталость не трогает Идущих По Дороге, и путь их светел, хотя и не видно светил. Но не может же быть, чтоб свет звезд освещал все вокруг ярче Солнца... И не стареют они, словно на землях достославного Авалона...