Павел Амнуэль - Дорога на Элинор

— Стали тем, кто они на самом деле, — закончил Терехов. — Да, конечно.

— Книгу могут прочитать плохие люди, — убежденно сказала Варвара.

— Эдик… Ресовцев, автор «Элинора», то есть я… впрочем, это неважно… Я уже думал об этом. Много думал. И потому книга получилась именно такая.

— Это ваша книга, понимаете, Владимир Эрнстович, — продолжала Варвара, не дослушав Терехова и, похоже, не расслышав ни одного сказанного им слова. — Это ваша личная книга, и только вы можете понять все, что написали, не только слова, не только конструкции слов и предложений, но каждую мысль, которая за ними стоит, и каждый мир, который стоит за мыслью. Для других… для меня тоже, пока я не прочитала предисловие… это просто текст, местами великолепный, местами занудный, но в целом замечательная литература, не знаю, как насчет «Букера», но вы, Владимир Эрнстович, раньше действительно так хорошо не писали… А сейчас…

— Да-да, — подхватил Терехов, — что же сейчас?

Варвара подобрала с пола осколки, бросила в корзину для мусора, а ручку от чашки почему-то положила в сумочку, пошарила там, не глядя, достала помаду и принялась красить губы, молча и сосредоточенно.

— А сейчас? — повторил Терехов.

— Мне нужно идти, — сказала Варвара, повесила сумочку на плечо и пошла из комнаты, кивнув сидевшим за соседними столами девушкам. — Вы тут сами как-нибудь…

— А договор? — крикнул Терехов вслед. — И предисловие!

— Сейчас принесут текст, — сказала Варвара, стоя в дверях, — вы подпишете, а дальше не ваши проблемы.

Кто принесет? — хотел спросить Терехов. Какой текст? Варя ни с кем не говорила после того, как прочитала предисловие к «Элинору».

— Что это с Варькой? — спросила из-за соседнего стола Белла Константиновна, редактор серии «Двойной удар». — Она от вас сбежала, Владимир Эрнстович?

— Варя сейчас вернется, — пробормотал Терехов, — велела подождать.

После чего ему не оставалось ничего другого, кроме как вернуться к столу, сесть и дожидаться то ли Вариного возвращения, то ли обещанного договора, который физически невозможно было подготовить за истекшие минуты, то ли возможных событий, ни предвидеть, ни изменить которые Терехов был не в состоянии.

Но ведь и иначе невозможно, подумал он. Олег с Жанной с ним согласились, Ресовцев куда-то ускользнул из сознания, он наверняка согласился бы тоже: иначе было никак нельзя, Варя должна была прочитать текст первой. Кто, если не она? И психика у нее молодая, здоровая, в отличие от ее непосредственных начальников.

— Наверно, вспомнила, что утюг не выключила, — объявила Белла Константиновна. — На прошлой неделе Варька уже спалила столик на кухне, а все потому, что у нее с Юликом проблемы. Совсем глупая еще, думает, что для Юлика она, как свет в окошке…

И возник общий разговор, к которому Терехов не прислушивался. Беспокойно мне за Варю, думал он. Как порыв ветра из раскрытого окна в сознание ворвался Ресовцев, мгновенно оценил ситуацию, воскликнул «Чего же вы ждете, девушка сама не знает что делает!», и мир изменился.

Терехов был одновременно в нескольких местах, а может, в нескольких десятках или даже сотнях, он пока слабо и не уверенно ориентировался в собственном «я», не ему, если уж на то пошло, принадлежавшем. Нужно было собраться, понять скрытую пока часть собственной многомерной сущности — ту именно, что могла найти Варю, проследить, успокоить, если нужно.

Окинув взглядом Жанны кухню, где она готовила ужин для всей компании, и посмотрев взглядом Олега на входившего в его рабочий кабинет майора, и увидев взглядом Ресовцева движение мыслей в чьем-то безымянном мозгу, рассуждавшем о пользе технологии СGF в нарбиковской теории пост-оруэлловской реальности, и осознав себя в разваливавшейся кирпичной кладке на тихой, неизвестно где расположенной улице (это еще откуда, надо будет вернуться, осмотреться, очень интересно, но не сейчас), Терехов обнаружил, наконец, Варвару, медленно шедшую по узкому переулку, по обе стороны которого стояли двухэтажные дома, обшарпанные и старые.

Терехову не хотелось входить в сознание девушки, он заговорил быстро и громко, воздух, которым он был сейчас, сотрясался, будто во время сильной бури, Варя остановилась, ее закрутил хаотический воздушный поток, и она вцепилась обеими руками в спинку стоявшей на тротуаре деревянной скамьи.

— Владимир Эрнстович, как жить теперь? — сказала Варя, обращаясь к ветру, и Терехов взял ее под локоть. Он стоял рядом с девушкой, его бил озноб, а в трех шагах оказались Жанна с Олегом, ближе не подходили, Варя не знала их и могла испугаться.