Виктор Кернбах - Лодка над Атлантидой (С иллюстрациями)

И тогда Аута снова потерял сознание.

Когда он очнулся, солнце было уже высоко. Сначала Аута почувствовал легкое дуновение ветерка. Колосья пшеницы слегка шелестели. Аута взглянул на голубое небо. По нему летели птицы. Кругом стояла тишина. Аута настойчиво старался вспомнить, был ли то сон или видение наяву, которое промучило его всю ночь. Аута чуть-чуть приподнял голову от земли и посмотрел направо, налево, вперед. Кроме поля пшеницы, неба, солнца, нигде ничего не было. Здесь, на поле, было так хорошо, что Аута решил еще немного полежать. Положив голову на землю, Аута почувствовал, как по ушам и шее поползли маленькие муравьи. Легкий ветерок приятно ласкал лицо. Вдруг что-то шелковистое и холодное легко коснулось лба Ауты. Он улыбнулся, не раскрывая век, и почувствовал на губах вкус ветра. И подумал, как было бы хорошо сейчас, если бы сюда зашла та, которую вот уже несколько лет с ее согласия он считал своей богиней. Но он не смел даже надеяться, что она будет его женой.

Та, которую выбрал Аута, была не черная, не рабыня, а восемнадцатилетняя дочь Тефнахта, красавица Неферт. Аута вздрогнул: пройдет его жизнь, а Неферт будет для него всегда недосягаемой, как молния или ласточка.

Он снова ощутил на лбу ласковое прикосновение чего-то шелковистого и холодного, похожего на руку. Аута вздрогнул и вскочил на ноги. Повернулся. Около него стояло существо совсем не такое, как он или как все люди, которых он когда-либо видел, но удивительно похожее на человека.

Аута смотрел на него огромными от удивления глазами. От страха у него задрожали колени и губы. Существо, одетое в серебряную одежду из какого-то странного шелка, улыбалось, Аута всмотрелся повнимательнее: в самом деле, это была, или по меньшей мере ему казалось, улыбка. Одежда странного существа была наглухо застегнута. Обувь выглядела несколько плотнее, но имела тот же самый серебристый цвет. У иноземного существа ростом не выше плеча Ауты голова была не из хрусталя, как рассказывал крестьянин, а обыкновенная человеческая, заключенная в шар из стекла или из подобного стеклу материала бледно-сиреневого цвета. В верхушку этого шара была воткнута тонкая серебряная стрела. Аута смотрел в лицо незнакомцу. Он хорошо различал два глаза под тонкими, почти белыми бровями, два уха, тонкий маленький нос, тонкие губы, казавшиеся, возможно из-за сиреневого шара, помертвевшими. Короткие редкие белесые волосы росли лишь у висков и на затылке. Существо медленно поднесло свою маленькую руку казавшуюся необычно тяжелой для него, к груди. Оно улыбалось так добродушно, что у Ауты исчез всякий страх который было охватил его. Существо медленно протянуло руку Ауте. Раб отшатнулся, но в руке ничего не было: существо специально показывало, что рука пуста Тогда что мог означать этот жест — движение руки от груди одного к груди другого? Желание договориться, поговорить о чем-нибудь? Ауте захотелось сказать что-нибудь, но как? Знало ли это существо какой-нибудь из известных ему языков?

«Бог это или человек, но он не желает мне зла», - подумал раб и посмотрел прямо в сверкающие глаза. Да, эти глаза смотрели на него и сегодня ночью, когда он вторично потерял сознание. Раб, не раздумывая, решил заговорить на первом пришедшем ему в голову языке атлантов, но вдруг почувствовал, как что-то перехватило горло, и слова застряли. Вдруг его снова охватил страх. уж не потерял ли он голос?

Странное существо сделало ему знак. Аута не понял, но старался следить за рукой. Рука эта, одетая в серебряную перчатку (а может быть, это была кожа?), плотно прилегающую к пальцам, показывала назад. Только теперь Аута увидел возвышающуюся в каких-нибудь десяти шагах от него огромную башню. Около нее находилось несколько других, похожих на стоящее рядом с ним существ. Аута оцепенел. Существо, стоявшее рядом, не проявляло нетерпения. Оно ждало. Аута вспомнил, с каким нетерпеливым чувством шел он сюда и сколько времени он вот так неподвижно стоит здесь. Существо пригласило его к башне, по крайней мере Аута так понял его знак.

«В конце концов, жизнь моя не самое ценное! — сказал себе Аута. — А если буду вот так стоять, то ничего не узнаю… Вдруг со мною что-нибудь случится? Но ведь если и случится, то в самое последнее мгновение я буду знать больше, чем знаю теперь. Может быть, и не умру. Прошел вечер, прошла ночь, прошло утро, и никто не сделал мне никакого зла. Если бы они хотели убить меня, то у них было достаточно времени сделать это. Может быть, они хотят чего-то другого…»