Виктор Кернбах - Лодка над Атлантидой (С иллюстрациями)

Аута спешился и пустил осла пастись в пшеничное поле, сделал два шага в сторону башни. И тут же почувствовал, как его покидает смелость. «Что бы это могло быть? — подумал он. — Уж не один ли из тех огромных камней, которые иногда падают с неба?» Ему не раз приходилось видеть и трогать такие камни, но они были много меньше, чем этот. Большинство людей считало, что огромные камни, упавшие с неба, и есть сами боги. Аута же знал, что это не что иное, как простые камни, хотя никак не мог себе представить, откуда они падают. «Может быть, со звезд? Но звезды так малы… Хотя кто знает: ведь издали корабль правителя длиной в двести локтей кажется цветком черной травы…» К рабу вернулась смелость. Он пошел вперед, намереваясь обойти странную башню. Возможно, то, что он принял за освещенные окна, на самом деле не что иное, как драгоценные камни. Аута остановился в десяти шагах от башни. Осмотрел место, на котором она стояла: странное сооружение вверху было заострено, снизу у него торчали три мощные широкие ноги, на которые оно опиралось, из того же серебра (или из какого-то иного металла).

Машинально Аута взглянул на южную и восточную часть неба. И тут он почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки: продолговатой, никому не известной звезды, столько ночей преследовавшей его, на небе не оказалось. Он быстро повернул голову к сверкающей башне в пшенице. Аута еще не осознал до конца, какая может быть связь между его взглядом на небо и стоящей перед ним башней, как почувствовал, что у него задрожали колени… Вдруг он ощутил острую боль в затылке. Аута опустил голову. И так он стоял некоторое время, подавленный внезапно нахлынувшим волнением. Потом он поднял глаза вверх и посмотрел на небо. Там на черном небесном своде мерцали звезды. Взгляд Ауты опустился на странную башню, и в это мгновение открылась дверь, которую до сих пор совершенно нельзя было заметить. Аута вытаращил глаза. Из двери хлынул яркий, словно солнечный, свет. Раб почувствовал, как у него снова задрожали ноги. В отверстии кто-то появился. Не бог ли? Но у него было вполне человеческое обличье: красивая серебристая кожа, две руки, две ноги, плечи, голова, похожая на круглый стеклянный шар. На макушке торчал рог или скорее стрела размером в пол-локтя. Загадочное существо направилось к Ауте. От удивления тот широко раскрыл глаза и тут сразу же почувствовал, как все вокруг закачалось. Земля выскользнула из-под ног, и он упал без чувств…

…Аута не знал, сколько он пролежал там, в пшенице, около неведомо откуда взявшейся башни. Когда он очнулся, то увидел, что лежит на спине, вверх лицом, в том же положении, как и упал. Стояла ночь. В окружающей Черноте мерцали одни лишь звезды. Башня едва виднелась в ночи… Ни огонька, даже самого слабого, не исходило от нее. Может быть, все это почудилось Ауте? Вероятно, его глаза видели лишь видение, похожее на многочисленные миражи оазисов и городов в глубине пустынь с их горячими песками.

Аута не двигался. Ему было приятно лежать. Ночь не была холодной, воздух чист, и грудь с наслаждением вдыхала его. Кругом было тихо. Даже птицы попрятались… Он закрыл глаза. Захотелось спать. Через некоторое время раб снова открыл глаза: башня, сливаясь с ночною темнотою, мерцала тусклым бледным пятном. Да, башня стояла на том же месте, но она могла быть всего лишь хорошо отшлифованным камнем, какие падают с неба. Но не исключено, что она стоит здесь уже целую вечность и во время бури какому-нибудь сумасшедшему показалась неведомо чем. Люди ведь легко верят во что угодно, даже если они сами того не видели! Вот так и достигла страшная весть ушей правителя. Взволнованный разговорами о призраке, он тоже мог оказаться под их впечатлением. А крестьянин, провожавший Ауту, наверное, даже и не видел этого отшлифованного камня,

Аута уже начал приходить к убеждению, что это все ему почудилось. А то, что он упал в пшеницу, так в этом нет ничего удивительного: он ведь так устал. Что же делать? Самое лучшее — заснуть до рассвета, а потом, отдохнув, вернуться в солдатскую палатку.

Раб задремал. Но прошло немного времени, и его разбудил какой-то треск. Он открыл глаза — никого. Да никого и не могло быть. Не изменяя положения, Аута осмотрелся, но ничего не увидел, ни тени, ни света. Послышался шелест. Аута подумал, что это, вероятно, в пшенице ползет змея. Зная, что тут ядовитые змеи не водятся, раб закрыл глаза и снова задремал. Сон начинал овладевать им, распространяясь по телу одурманивающей теплотой. Запах пшеничного поля пьянил его, но приблизившийся шелест заставил Ауту раскрыть глаза. Сначала он увидел лишь тень. Всмотрелся пристальней и вдруг увидел два надвигающихся на него горящих глаза. Аута протянул руку, чтобы защитить лицо, и рука ударилась обо что-то холодное, блестящее. В это мгновение чужие глаза приблизились к его лицу.