Леон Юрис - Хаджи

Что мне было делать, брат мой? Как только я окажусь на его судне и мы выйдем из гавани, он может просто скормить меня акулам. Заплатить надо было вперед. Судно было старое, двигатель в плохом состоянии. Здесь-то я и показал свое искусство, и это произвело на него впечатление. Потом и в самом деле завязалась дружба, он остался ве-рен своему слову и доставил меня в Газу.

После недели поисков я в конце концов разыскал свою семью в лагере Рафа на грани-це Египта и Синая. Это был день моей тяжелой утраты. О, дорогой мой брат Ишмаель, я все еще плачу при мысли и виде этого. Мой любимый отец, да успокоит его Аллах, умер от туберкулеза. Он, кто был самым великим гаражным механиком во всей Палестине, умер в таком месте! Пока он был жив, семья еще кое-как держалась. А теперь они были за гранью нищеты. Шестнадцать членов моего клана жили в двух комнатах в лачуге из гофрированного железа. Трое детей умерли тогда же, что и отец, а половина остальных болели. Лагерь Рафа большой и еще хуже, чем Акбат-Джабар.

Как я могу это сказать, ты спросишь? Ну, по крайней мере иорданцы позволяли нам свободно ездить. А Полоса Газы набита людьми от одного конца до другого, и египтяне превратили ее в одну большую тюрьму. Мы были там заперты как дикие звери. До того, как появилось ЮНРВА, наши люди были так угнетены жестокостью египтян, что у них не осталось воли протестовать. Хорошо, что я раздобыл лишних продуктовых карточек, чтобы всем нам не умереть с голоду.

Здесь гораздо сильнее, чем в Акбат-Джабаре, запугивают, принуждая вступать в федаины. Только у федаинов есть работа, и заработок на пятьсот процентов выше обычного. Они постоянно совершают рейды, но только дурак не видит, что у них слиш-ком много потерь и никаких достижений.

Что делать в таком месте? Я узнал, что в египетской армии есть особое подраз-деление для священной войны против сионистских захватчиков, составленное из пале-стинских диверсантов. Это элитарное подразделение. Египтяне пообещали, что каж-дый, кто в нем служит, получит документы для поездки в Египет. Египтянам я не верил, но другого пути не было. Моя дорогая мать продала свою последнюю драгоценность, ко-торых когда-то была целая коллекция. Этими деньгами мне удалось подкупить офицера, командовавшего подразделением, чтобы он зачислил меня сержантом и поручил мне транспорт.

Это спасло жизнь мне и моей семье. Если бы я вступил туда как обычный дивер-сант, то уже наверно не писал бы тебе. Тем, кто имеет чин сержанта или выше, не надо участвовать в рейдах - это только для рядовых и капралов. С теми, кого не убила сиони-стская пуля, так плохо обращались офицеры, что большинство их дезертировало. Но это их трудности. Как только я принял гараж, потекли денежки. И у меня появилась возможность купить на черном рынке больше продуктовых карточек и много больше - для моей любимой семьи.

Наконец боги удачи пролили на нас свой дождь, когда генерал Нагиб, полковник На-сер и Свободные офицеры свергли коррумпированного египетского короля. Офицеры держали под контролем правительство, и против британских военных постов на Суэцком канале было совершено много рейдов. Хотя нападения не имели того успеха, на какой мы надеялись, эти акции пригодились новому правительству и дружественной прессе. Среди египетского народа они были очень популярны. После одного рейда, в котором мы понес-ли большие потери, генерал Нагиб привел нас в Каир на парад и лично назвал в числе доб-лестных. И я снова подкупил офицера, чтобы он отчислил меня из подразделения и позво-лил поступить в Каирский университет.

Позволь мне сказать тебе, Ишмаель, что университет оказался не таким уж чу-десным. Пятьдесят ребят жили в единственной спальне, и наши кровати были разделены лишь крохотными тумбочками. Очень плохо пахло, потому что годами не делали уборку. В первую же ночь мою одежду и все деньги украли, и мне пришлось ходить на занятия в пижаме. Оказалось, что ни один курс не был бесплатным, а преподаватели - взяточники. Хорошие оценки доставались сыновьям богатых. Надо ли объяснять, почему? Мы, нищие палестинцы, были отбросами, по поводу нас ужасно злословили египтяне. Они ненавиде-ли нас и хотели держать взаперти в Газе. Арабская лига вносила за нас плату за обуче-ние и выдавала нам по четыре египетских фунта в месяц на еду. А когда прекратилось субсидирование, нас выселили из казармы.

На окраине города есть кладбище длиной в пять миль, в нем тысячи больших гроб-ниц, его называют Городом Мертвых. Там живет почти миллион человек. Многие из них никогда не знали другого дома. Мы с четырьмя товарищами сняли большую гробницу за шесть египетских фунтов в месяц. Мы страшно нуждались, были на грани голода и ста-ли демонстрировать возле Лиги арабских стран. Мы возвращались туда снова и снова, пока они не возобновили нам стипендии и довольствие.