Леон Юрис - Хаджи

- Мне нужен Хани, - сказал Гидеон.

- Он был на своем собственном поле, а на него напала дюжина ваших людей, - ав-томатически произнес Ибрагим.

Гидеон ответил обезоруживающей улыбкой, той же самой пренебрежительной улыбкой, как три года назад.

- Если так, правосудие пойдет своим ходом. Он получит справедливый суд.

- Нет. Вся эта история - ваша выдумка, чтобы оправдать то, что вы нас оставили без воды.

- У тебя два выбора, - сказал Гидеон, игнорируя слова Ибрагима. - Я знаю, что Хани прячется у Ваххаби. Я сорок дней и ночей ел в палатке шейха Аззиза. Мы с ним братья. Или Хани вернут и он пойдет под суд, или мои друзья среди Ваххаби проследят за тем, чтобы его выгнали в пустыню.

Еврей заманил Ибрагима в слабую позицию. Он знал, что Гидеон знает, что он нико-гда не сможет согласиться вернуть Хани, чтобы отдать его под суд. Так Ибрагим потеряет лицо перед своими людьми. Будет гораздо лучше позволить бедуинским друзьям Гидеона позаботиться о нем. Ему придется разделить с Гидеоном тайну. Он будет обязан еврею. Пока евреи владеют его водой, он у них в двойном долгу. Ты можешь пройти перед вра-гом, когда ты голоден, но не когда ты гол...

- Черт с ним, с Хани, - сказал Ибрагим. - Пусть грифы гложут его кости.

- Ваххаби получат письмо сегодня вечером, - сказал Гидеон.

- Никто не должен знать, - произнес Ибрагим.

- Пустыня все скроет, - ответил Гидеон.

- Вы не можете воспользоваться тем, что Кабир нас обманул, - взмолился Ибрагим. - Ведь мы в Табе больше тысячи лет. - Он преувеличил на несколько столетий.

- За вашу воду надо платить, - твердо сказал Гидеон.

- Но мы же очень, очень бедны.

- Насколько я понимаю, ты лично вполне разбогател.

- Я на шантаж не поддамся, - сказал Ибрагим, и его доблесть медленно выступила из пор.

- Если ты не нашел способа выбить воду из скалы, пакуй свои вещи.

- Назови свою цену! - прошептал Ибрагим, и страх овладел им.

- Мир.

- Мир?

- Мир.

- И все?

- Все. Вентиль, который направляет воду в Табу, останется открытым до тех пор, пока вы не делаете набегов на наши поля, не стреляете в нас и никогда больше не прикос-нетесь ни к одному из моих людей.

Доблесть Ибрагима быстро вернулась к нему.

- Что ты мне дашь, если я приму твои требования?

- Ту самую воду.

- Мне нужна бумага, чтобы всем ее показать. Дай мне бумагу, и я согласен.

- Мы уже легализовали ваши права. Они в папке в земельной конторе. Ваша вода за-висит от того, будете ли вы выполнять соглашение. Что-нибудь не так?

- Я понял, - капитулировал Ибрагим. Он почувствовал такое облегчение, что пожал Гидеону руку, как при заключении сделки. - Как мы узнаем, что там достаточно воды? В жаркие месяцы поток иссякает, а мы видим, что вы сооружаете одну из этих огромных во-донапорных башен.

- Мы два года обмеряли ручей. Для нынешних нужд его достаточно. Однако мы вскрываем новые площади и хотим попробовать дождевание. Под террасами мы построим плотину и резервуар. Вместе с зимними потоками будет достаточно воды - для мирных соседей - на это столетие.

Плотина! Резервуар! Удивительно. До чего изобретательны евреи!

- Раз уж ты здесь... Ваши пастухи сломали ограду на вашем южном пастбище, где оно граничит с нашими северными полями. А ваши козы все рушат. Они своими копыта-ми копают землю в поисках воды и уничтожают хрупкие насаждения.

Ибрагим старался не быть агрессивным...

- Но эти козы жили здесь тысячи лет.

- Козы - да, но земля - нет, - сказал Гидеон. - Я заметил, что ты осушал болото, и как я понимаю, это твоя личная земля. Если хочешь получить высокую прибыль, то я предлагаю тебе избавиться от коз и попробовать заняться тем скотом, который мы здесь завели.

Ибрагим решительно встал.

- Пойми, Гидеон Аш. Я заключил с тобой сделку, потому что у меня нет выбора. Нам ничего не надо, кроме нашей доли воды, которую у нас украли. Нам не надо вашего скота, ваших машин, вашей медицины. Вы обманываете себя, если в самом деле полагае-те, что это страна молока и меда, как шпионы Моисея обманывали его.

Ханаан всегда был пылью. Древние евреи из-за засухи бежали из Ханаана в Египет.

- Кое-чему мы, может быть, научились за последние три тысячелетия, - сказал Гиде-он, - и может быть, настало и для вас время начать учиться.

- А может быть, вы научитесь тому, что то, чему Пророк повелел быть пылью, так и будет пылью. Подожди, пока не останется воды. Подожди, пока не придут землетрясения. Подожди, когда ваша медицина не сможет излечивать Божью кару. Подожди, пока солнце не взломает скалы. Они сломят и ваш дух тоже.