Леон Юрис - Хаджи

- ДОЛОЙ БАЛКОН!

- ДОЛОЙ БАЛКОН!

1953 год

С того самого момента, как Пер Ольсен вошел в нашу хибарку, мы поняли, что он отнюдь не из породы обычных чиновников. Нашим новым администратором от ЮНРВА был датчанин лет пятидесяти, но у него не было ни голубых глаз, ни светлых волос. Он был славный человек с тем чувством заразительного доброго юмора, что помогает быстро преодолеть натянутость, которую испытываешь с большинством иностранцев.

Свои рекомендации Пер Ольсен заслужил в отголосках одной из самых кровавых в истории войн - войны между мусульманами и индуистами в Индии. В ходе обмена насе-лением, последовавшим за образованием Пакистана, буквально за один день возникло около двадцати миллионов беженцев. Гуманитарной работой среди них Ольсен заслужил высокий авторитет. Но Иерихон был для него нечто другое, чем просто новое место рабо-ты.

С самого начала, когда датчанин попросил своих арабских помощников о встречах, отец был под впечатлением от Пера Ольсена.

- Это прекрасный человек, - сказал мне Ибрагим. - Я уверен, что у него здесь осо-бые дела.

Мне уже стукнуло семнадцать, и я хорошо владел английским. В добавление к по-стоянному преподаванию в школе Вади Бакка, я был переводчиком у своего отца. Таким образом, я с самого начала был как бы частью его дружбы с Пером Ольсеном.

Оказавшись в стране и разобравшись в возможностях арабов, Ольсен зашел к нам домой.

- Я хотел бы опереться на вас, хаджи Ибрагим, как на своего личного советника.

- Я всего лишь скромный служащий Объединенных Наций. Я всегда к вашим услу-гам по первому вашему слову.

- Мы собираемся интересно провести здесь время, - сказал Ольсен, выхватив из пачки в кармане своей рубашки длинную, тонкую шиммельпеннинкскую сигару. Отец по-пробовал.

- Гмм, совсем другое дело, - сказал отец. - Отличная.

- Теперь, когда мы подымили в вашем доме положенные сорок секунд, позвольте мне поговорить с вами, пусть не совсем как с братом, но как с человеком, которого я хотел бы иметь на своей стороне.

Отец улыбнулся.

- Что вы хотели бы узнать обо мне? - продолжал Пер Ольсен.

- Ваши звание и репутация опередили вас, - сказал отец.

- Худшее я повидал на границе Индии с Пакистаном. Желаете ли вы знать подроб-ности того, что я собираюсь делать?

- Лишь время покажет, можно ли Индию перенести на Палестину.

- Мне слишком много приходилось быть свидетелем того, как людскую испорчен-ность усыпляют ощущением ложной безопасности. Короче говоря, - сказал Пер Ольсен, - я не за тех и не за других. Меня не интересует еврейская или арабская политика. Моя пер-вая жена была еврейка, ее убили нацисты в Дахау. Слава Богу, не было детей. Теперь у меня жена мусульманка, она работала медсестрой вместе со мной в Индии. У нас трое де-тей. Как видите, у меня все перемешалось.

- Великолепная сигара, - сказал отец, наслаждаясь.

Двое мужчин надолго замолчали, стараясь пробиться через время, пространство, культуры, подозрения.

- Чего же вы хотите? - спросил отец.

- Я дал согласие ехать в Иерихон, потому что смог взяться за особое поручение. Как вы знаете, безделье и отчаяние - вот двойное проклятие беженцев. С голодом и болезнями можно справиться. Все это вместе порождает преступность, террор, сумасшествие. Будь у меня бог, это был бы принцип "помоги себе сам". Вот я и готов помочь вам начать помо-гать самим себе. Я хочу сделать в Акбат-Джабаре нечто такое, что поразит других, кто на-ходится в положении беженцев, и выведет их из их летаргии.

- Что вы знаете об арабах?

- Хаджи Ибрагим, я не дурак. За тем я к вам и пришел. Впервые я узнал о вас от монсиньора Гренелли, ватиканского наблюдателя по беженцам. Он рассказал мне о вашей долгой войне в одиночку в Цюрихе. И я поставил себе целью узнать о вас как можно больше подноготной. Ну, так что же вы скажете? У меня есть средства, есть план.

- Мой первый совет, Пер Ольсен, - двигаться медленно. Очень медленно.

Казалось, отец претерпел духовное возрождение, когда Ольсен и ЮНРВА запустили волну активности. В Иерихонской долине послышался шумок строительства.

Было возведено шесть школ, из них две для девочек.

Были построены всякие медицинские учреждения, больницы, малярийный диспан-сер, установка для хлорирования воды, здание регидратации, центры дополнительного питания для младенцев и молодых, среди которых была ужасная смертность.

Вдоль шоссе выросли мечети, ритуальные бойни, магазины, полицейский участок, продуктовые склады, раздаточные центры, транспортные станции.