Леон Юрис - Хаджи

После молитвы муфтий прокричал с кафедры слова 57 суры, где говорится о наказа-нии неверующих.

"Мы украсили ближнее небо огнями,

и сделали его пулями для сатаны;

и Мы приготовили его наказанием Огнем.

"Для тех, кто не верил в своего Господа -

наказание Геенны - плохая судьба!

Когда их бросят туда, они

ревут, потому что она кипит,

"И почти разрывается от ярости. Когда

толпу бросают туда, служитель спросит:

"Разве тебе не было предупреждения?"

И они скажут: "Да! К нам приходил тот, кто предупреждает,

но мы посчитали его ложным и сказали:

"Аллах никого не посылал".

""Истинно, вы в большом заблуждении".

И они скажут: "Если бы мы слышали или понимали,

мы не были бы среди тех, кто в Пламени".

"Так они сознаются в своем грехе: "Долой

тех, кто в Пламени"".

После леденящей кровь проповеди о сожжении евреев муфтий Аммана стал молить Аллаха благословить и ниспослать божественное ведение делегатам.

После молитвы мы перешли к римскому амфитеатру и прослушали трехчасовую приветственную речь мэра Хеврона, города на Западном Береге. Это был самый ревност-ный сторонник Абдаллы в Палестине. Первый час его речи был посвящен тому, что наста-ет месть евреям, а последняя часть провозглашала славу исламу и красоту арабского един-ства и братства.

За мэром Хеврона последовало полдюжины других приветствующих ораторов, каж-дый из них вдалбливал мысль о грядущей аннексии. Единственного выступившего от оп-позиции демократично заглушили уже через несколько минут. Это разозлило хаджи Ибра-гима и горсточку диссидентов, и они стали протестовать и выкрикивать анти-абдаллистские лозунги. Нас подавила массивная сила легионеров, окруживших амфитеатр. Никто не пострадал, и митинг продолжался.

Когда было покончено с приветствиями, мы поднялись на Джабаль аль-Кала, доми-нирующий над местностью холм с древней римской крепостью. В большом дворе, среди развалин Замка Геркулеса, дюжина слуг должна была подать нам послеполуденную трапе-зу.

- Абдалла знает, как угостить на английские деньги, - заметил отец.

С этого чудесного места открывался вид на королевский дворец "Хашимийя" и ок-ружающие холмы.

Настало время осторожно смешаться с другими. Когда мы мыли руки в фонтане пе-ред едой, я заметил делегата в традиционной пустынной одежде, пробирающегося к отцу, и встал поближе, чтобы послушать.

- Я шейх Ахмед Таджи, - вполголоса сказал человек. - Мои люди и я находимся в Хевронском лагере.

Следуя его пониженному голосу, отец тихо представился.

- Я знаю, кто вы, - сказал шейх Таджи. - Я слышал оба ваши выступления, в отеле "Филадельфия" и возле амфитеатра. Вы с ума сошли, в самом деле.

Шейх что-то сунул отцу, кажется, талисман из черного камня. Отец быстро спрятал его в карман.

- Нам надо встретиться после этого съезда, - прошептал шейх. - Когда я получу от вас этот талисман с запиской, я приду к вам.

Отец кивнул, и оба они так же быстро, как встретились, разошлись в разные сторо-ны. Я знаком показал отцу, что запомнил имя человека, и побрел в сторону, чтобы что-нибудь о нем узнать.

В тот вечер нас пригласили во дворец "Хашимийя" на встречу с королем. Я никогда не был во дворце, не видел всамделишнего короля и неподдельно взволнован, хотя это и был Абдалла. Мы с отцом хорошо оделись, одолжив одежду у всех, у кого в нашей части Акбат-Джабара осталось хоть что-нибудь приличное. Но многие делегаты были в лох-мотьях. Цепочка понемногу двинулась в тронный зал.

Второй раз в этот день у меня тряслись коленки. Да, место, конечно, замечательное. Это было единственное красивое место, не считая римского амфитеатра и крепости. Хотя дворец и не столь чудесен, как то, что я видел во время своего путешествия в рай, он вполне подходил для Абдаллы и Иордании.

И вот я перед самим королем! Кажется, я был разочарован. Его троном было просто большое кресло, стоявшее на возвышении, выкрашенном в золотой цвет. Он шагнул вниз, чтобы принять цепочку делегатов; его окружали телохранители-черкесы. Это были не на-стоящие арабы, а русские мусульмане. В своих меховых шапках с серебряными изображе-ниями королевской короны они походили на казаков, которых я видел на картинке. Со-ветники в европейских костюмах и арабских головных уборах стояли по сторонам от ко-роля и шептали ему на ухо, когда проходил очередной делегат.

Для короля Абдалла был низковат, и одежда его не была украшена, но более начи-щенных черных ботинок я в жизни не видел. Он был весело настроен, и это меня удивило - я ожидал, что он выглядит зловеще, как полковник Зияд, находившийся здесь же. Пол-ковник зашептал королю, когда мы приблизились. Абдалла расплылся в неестественно широкой улыбке, обнял отца, расцеловал его в обе щеки, погладил меня по голове, хотя я был почти такого же роста, как он.