Леон Юрис - Хаджи

Хаджи Ибрагим взял одного из скарабеев и рассмотрел его.

- Что это может дать?

- Сто - сто пятьдесят.

- Так много? Вам можно позавидовать, что у вас такие клиенты, - сказал Ибрагим.

Археолог осторожно завернул трех скарабеев. Когда Ибрагим передал ему последне-го, он рассыпался в пыль в его руках.

- Жаль, жаль, - сказал Мудгиль. - Не волнуйтесь. Таковы уж эти нежные древности. К счастью, те, кто принес их мне, видели, как предметы рассыпаются в пыль прямо в их собственных руках. Не стоит рыдать.

Ибрагим раскрыл рот для извинений, но Мудгиль пожал плечами.

- Считаете ли вы, что у вас есть покупатель для этого? - спросил Ибрагим, указывая на свой таинственный металлический предмет.

- Покупатель есть, при условии, что это то, чем кажется.

- А чем это кажется?

- Мы называем это штандартом. Украшение. Вероятно, в полый конец вставляли де-ревянный шест. Что в нем необычно, так это то, что он не местного происхождения. Не припоминаю, чтобы в Палестине находили что-либо подобное. Скорее это похоже на Иран, может быть, Ирак. Чтобы продать это, вы должны быть готовы подтвердить, что это и другие найденные предметы найдены возле Кумрана.

Хаджи Ибрагим понял, что он и в самом деле ребенок в этой беспощадной игре. Ка-жется, у него было мало выбора, кроме как действовать заодно с профессором.

- Мне надо оставить это на несколько недель, - сказал Мудгиль.

- Но... но зачем?

- Чтобы установить подлинность.

- Но вы же профессор. И наверняка знаете, что это такое.

- Я знаю, на что это похоже. В археологии больше тайн, чем в Коране. Нам надо сделать пробы, чтобы определить точный возраст и происхождение.

- Разве это возможно?

- То, что кажется мертвым металлом, на самом деле набито всеми видами живых ор-ганизмов. Они - дорожные карты. Мы можем выяснить его возраст с точностью до не-скольких сотен лет. Если это то, чем кажется, то ему должно быть больше шести тысяч лет. Для меня загадка, откуда оно взялось? Сделано из меди, так что нужно определить содержание мышьяка и прочие характеристики. Это даст нам ниточку, чтобы узнать, из какой копи добыта руда.

Ибрагим в удивлении моргал. Важнее, чем цена, было то, что определенно казалось, что покупатели Нури Мудгиля - евреи. Никогда он не слышал, чтобы араб тратил деньги на древности. Ишмаель чудесно все устроил.

- Если я отдам вам это на неделю, то я остаюсь ни с чем, - сказал Ибрагим.

- Вы сказали, что у вас еще десяток таких. Полная гарантия, что покупатель навер-няка пожелает иметь их все. Мохаммед не мог бы просить лучшей защиты.

План Ибрагима перехитрить археолога терпел поражение. Замыслы и контрзамыслы вертелись у него в голове. Что, если все сказанное Мудгилем, - фальшивка и чушь? Отку-да ему знать? Не лучше ли было бы отправиться прямо к торговцу в Восточном Иеруса-лиме и воспользоваться своим шансом? Но погоди-ка! Мудгиль допустил, что эта штука может быть ценной.

- Вы можете взять это на неделю, конечно. Нет проблем, - сказал Ибрагим.

- Вы приняли правильное решение, - ответил Нури Мудгиль. Он встал, оперся на костыль и без долгих прощаний проводил Ибрагима к двери.

- Мне надо мчаться в Иерусалим, - сказал Мудгиль. - Это очень интересно.

Прошло несколько недель, а от Нури Мудгиля - ни слова. Отец мог без конца повто-рять притчи о терпении, но теперь чувствовал, что его собственное терпение кончается. Он все больше боялся подвоха. Он стал ожидать набега иорданцев, они найдут в нашей лачуге девять остальных находок и заберут их. Он велел мне забрать их из дома и спря-тать вместе с нашим арсеналом в тайнике. Когда отец получил наконец записку с прось-бой навестить археолога, он отправился в Иерихон с мрачным предчувствием.

- А, хаджи Ибрагим, заходите! Да благословит Аллах нашу встречу!

- Да благословит Аллах, наш божественный светильник, все ваши дни, профессор. Ваша неожиданная записка застала меня врасплох. Я не ожидал услышать о вас так скоро.

Медный штандарт лежал на столе Мудгиля, пока они бормотали над чашечками ко-фе, подбираясь к сути дела. Хаджи Ибрагим тщательно прислушивался к каждому слову Мудгиля, чтобы уловить скрытый смысл, невысказанное между высказанными словами, невысказанные строки между высказанными. В то же время свое беспокойство он держал при себе и внешне не показывал ничего, кроме терпения и уважения.

Мудгиль поднял двуглавый штандарт.

- Эта штука вызвала уйму волнений. Однако она задает больше вопросов, чем дает ответов.