Леон Юрис - Хаджи

Сунна говорит, что даже низший по своему положению вправе обращаться с прось-бой лично к царю. Это было и в традициях бедуинов. Наблусские Бакширы и все другие властные фигуры долгое время ловко управлялись с Сунной. Просителя переправляли к чиновнику меньшего ранга, не обладающему полномочиями, который справлял свою службу посредством изощренной профессиональной лжи. Ни у кого в Наблусе не было возможностей двуногого верблюда. Они хотели, чтобы мы убрались из города, и точка.

Видя, как отец, переходя от ярости к отчаянию, от огорчения готов отказаться от своего плана, я решил приложить руку к этому делу. Из письменного стола капитана Ум-рума я достал официальный бланк иракской армии и написал на нем письмо мэру:

Почтеннейший и благороднейший мэр Бакшир, я и мои войска направляются на покорение Западного Иерусалима и выполнят эту миссию, как только окончится пе-ремирие. Таким образом, я не смогу иметь чести лично засвидетельствовать вам мое почтение. Насколько я понимаю, я и мои войска будут постоянно размещены в На-блусе, пока не вернется стабильность. До того момента, когда у нас появится удо-вольствие личного общения и долгой дружбы, я прошу вас о небольшом одолжении.

Мой большой и близкий друг, хаджи Ибрагим аль-Сукори аль-Ваххаби, мухтар Табы и могущественная фигура в своем регионе, в настоящее время находится с ви-зитом в Наблусе из-за злосчастных обстоятельств войны.

Поскольку мои войска будут размещены в вашем городе в будущем на неопределенное время, я чувствую, что просьбы такого рода уместны. Я был бы навечно признателен вам, если бы вы с ним встретились. Он заслуженный человек и весьма заинтересован в нынешних и будущих событиях.

Контакт с хаджи Ибрагимом можно установить через его сына Ишмаеля, ожидающего в вашей внешней конторе.

Победа будет за нами! Хвала Аллаху!

Ваш полковник И. Дж. Хаккар,

адъютант, бригада Нихаванд,

армия Ирака

Я украсил письмо печатями и лентами и рванул в городской зал. Имя "полковника" я нацарапал так, что его нельзя было прочесть. Бригада Нихаванд была названа по оконча-тельной победе арабов над персами в седьмом столетии. Я знал, что она находится близ Иерусалима.

Я проталкивался через толпу во внешнюю контору мэра, и каждый раз, когда кто-нибудь возражал, что я опережаю очередь, я поднимал вверх письмо, и они почтительно расступались. У мэра за четырьмя столами сидели четыре клерка, и каждый криком оса-живал волну просителей. Я сунул в лицо одному из них письмо. Он глянул на конверт и скрылся в кабинете мэра. Не прошло и минуты, как он вернулся и сообщил, что мой отец будет принят в доме Кловиса Бакшира на следующий день.

Поначалу отец был раздосадован тем, что я состряпал такую умную штуку, благода-ря которой он получил свидание с мэром Кловисом Бакширом. Правда, ему пришлось примириться с существованием вымышленного автора письма полковника Хаккара. По-том он стал думать иначе.

- Ложь в подходящее время и в подходящем месте может быть чистой поэзией, - за-верил он меня.

С тех пор, как мы с Камалем стали постоянно работать на иракского квартирмейсте-ра, этого ленивого и невежественного капитана Умрума, у нас всегда под одеждой были сигареты, которые мы утаскивали домой. Богатый живет по золотому стандарту. Бедуин - по навозному. В казбе мы жили по табачному стандарту, и это было лучше, чем деньги. Наша торговля сигаретами добавляла чуточку лишних пенни в семейный котел. Мы на-стаивали, чтобы хаджи Ибрагим купил себе новую одежду для встречи с мэром, чтобы уберечь его от унижения из-за его лохмотьев.

- Нет, - сказал отец с вызовом. - Пусть Кловис Бакшир видит, до чего мы доведены. И кроме того, пока мой кинжал у меня за поясом, я одет хорошо. Жаль, что тебя не будет со мной, Ишмаель.

Он потрепал меня по голове и ушел один.

Для Ибрагима встреча послужила возобновлением старого союза. Хаджи свел зна-комство с семьей еще во время мятежа муфтия. Время от времени Бакширы прятались от солдат муфтия в Табе, а позже их для безопасности забрали к себе Ваххаби. Гостеприим-ство Кловиса Бакшира было довольно дружеским, а ваза с фруктами была достаточно полная, хотя и не чересчур.

Кловис Бакшир был маленький человек, почти что деликатный, речь его выдавала университетское образование. Он старался быть спокойным и ровным. Единственное, что выдавало его внутреннее кипение, это непрерывное курение и прокуренные пальцы.