Харлан Эллисон - Бегство в небеса

К горлу опять подкатило, но Таллент унял тошноту.

Надо было что-то делать. Оказалось, в Болотах он не один. Но кто тут еще?

Раз он остался последним человеком на Планете Мерта, над ответом долго думать не пришлось.

Кибены! Кибены?!

Потом по Болотам разнеслись их змеиные голоса. Отряд кибенов притаился за рядком кустистых деревьев, готовый ворваться на поляну, где еще содрогался огромный развороченный труп

А Таллента вдруг охватил странный трепет. Беглец вдруг почувствовал свое неизъяснимое родство с мертвым зверем, что беспомощно раскинулся на прогалине. При всей своей животной тупости зверь не повернулся и не побежал. Таллент, конечно, сознавал, что животное неразумно - и все же... Все же в этой исполненной достоинства смерти оказалось нечто, вдруг заставившее Бенно Таллента ощутить себя переменившимся, возмужавшим. Что это было, он не понял, зато понял другое: кибенам он теперь не сдастся. По-прежнему напуганный, не способный в одно мгновение избавиться от всех привычек своей жизни, Таллент все же чувствовал разницу. Теперь, если ему и суждено погибнуть, он погибнет стоя. Встретит смерть лицом к лицу и не станет показывать спину.

Тем временем в поле зрения появились кибены. Они проходили слева от Таллента. Так близко, что казалось можно протянуть руку и дотронуться. Прошли на поляну и его пока что не заметили. Но у них наверняка есть детекторы эмиссии. Через считанные секунды они могут напасть на его след. Талленту срочно требовалось что-то предпринять.

Пятеро кибенов направлялись к мертвому животному, слишком поглощенные созерцанием жертвы, чтобы обращать внимание на детекторы. Таллент потянулся к застрявшему в разлапистом кусте бластику.

И поскользнулся на коварной колоде! Рука наткнулась на металл бластика. Громко затрещали ветки - и оружие плюхнулось в грязь.

Один из кибенов резко обернулся, заметил Таллента и проорал своим золотокожим спутникам что-то совсем змеиное. Потом поднял бластик. Голубая энергия выплеснулась в темную ночь. Таллент промедлил лишь мгновение мгновение, чуть не ставшее роковым. Смертоносный луч прожег джемпер, опалил кожу - но все же миновал беглеца.

Таллент завопил от боли и нырнул вниз головой прямо в самую грязь, в надежде погасить адово пламя, что жгло ему спину, и отыскать канувшее в трясине оружие.

Топь сомкнулась над головой. Грязевое озерцо оказалось глубже, чем думал Таллент.

С полным ртом склизкого дерьма он слепо рванулся наружу. Потом руки вырвались на поверхность - и вдруг

Таллент сообразил, что трясина может оказаться его единственным спасением.

Тогда он постарался достать ногами до дна и, задыхаясь, глотая дерьмо, стал пробираться по озерцу грязи. Потом дно пошло на подъем - и Таллент рискнул высунуть голову.

Кибены смотрели теперь чуть в сторону. Похоже, решили, что землянин утонул.

Бенно Таллент сразу же понял, что должен прикончить всю пятерку раньше, чем они успеют связаться со своими командирами, - или игра окончена. В тот самый миг, когда кибенское командование узнает, что на планете остался человек, там догадаются, где спрятана бомба. Тогда нечего и надеяться на спасение.

Потом один из кибенов - высокий парень с золотистым ежиком на голове повернул голову в сторону беглеца, держа наготове бластик. Тут в жилы Таллента хлынул адреналин. Впервые в жизни - зная, что действие дури кончается, но нисколько об этом не беспокоясь - трус бросился в бой.

Молнией выскочил из озерца, раскидывая по сторонам синюю грязь. Внезапность наскока ошарашила кибепа тот даже не успел нажать на курок.

Миг - и Таллент уже налетел на врага, опрокидывая его наземь. Шея поверженного кибена оказалась как раз под ногой землянина .- и с хрустом переломилась.

Столь же молниеносно Бенно подобрал вражеский бластик. Голубое пламя выплеснулось широкой дугой - и разом прихватило четверых оставшихся. Крики их быстро захлебнулись.

Какое-то время Таллент просто стоял и смотрел на разбросанные по поляне среди Болот жертвы его неистовства. На кровавые изуродованные трупы. Потом прислонился к дереву.

"Господи... Господи... Господи..." - снова и снова бормотал Бенно Таллент, слепо блуждая в пустыне собственного рассудка. Потом опять накатила тошнота. На миг в горящей голове мелькнула мысль о пакетике дури в герметичном кармашке джемпера. Нужды в ней наркоман почему-то не почувствовал.

Другой огонь разгорался в Бенно Талленте.

В трусе пробуждался инстинкт убийцы.