Харлан Эллисон: Нокс

- Бренда, послушай, вон там, они стоят вон там, неужели ты их не видишь?

- Я ничего не вижу. С тобой все в порядке, Чарли? Тебе надо прилечь. Слышишь, Чарли? Дети придут только через пару часов.

- Я не знаю, откуда они явились, возможно, из другого мира, это неважно. Они нас тренируют, чтобы мы работали на них, делая то, что им нужно. Но мы оказались слишком мягкими. Они вынуждены доделывать работу за нас.

Она опустила тапочку. Он забормотал. Что-то невнятное. Люди в черном стояли и смотрели на него, лица их были печальны, словно они так долго мастерили что-то сложное, запутанное и замысловатое, а теперь оно вдруг сломалось. Судя по лицам, ремонтировать они не собирались.

- Они дают нам работу на конвейере, слова, задания и здоровье Президента. Когда они явились? Сколько прошло времени? Что они хотят от...

Он остановился.

От него.

Он понял.

Чарли Нокс - это. Человек, который.

Был человеком.

Получил подготовку.

Чтобы отправиться туда, где без их подготовки он бы не выжил.

Чарли Нокс - это человек, который понял, чем он был.

И чем он стал.

Чем ему придется стать.

- О Боже...

Боль. И безмолвие.

Нокс посмотрел на жену - такие глаза были у золотой охотничьей в ее последние минуты.

- Я не стану этого делать.

- Не станешь делать что, Чарли? Умоляю тебя, Чарли, говори нормально. Приляг.

- Ты же знаешь, что я люблю тебя, клянусь Богом, это так.

Он перехватил нож двумя руками и глубоко вонзил его себе в живот.

Для Нокса свет на крыльце погас.

Она сидит на кровати и не может отвести глаз от памяти о человеке, с которым прожила девять лет. Память остается, тело на полу смутно знакомо, но в целом это чужой человек.

Наконец она поднимается и начинает протирать пыль. Она наводит порядок тщательно, механически, не обращая внимания на смутные черные тени, мелькающие на периферии зрения. Она думает, что это пыль. И протирает. Тщательно. Механически.

Бренда Нокс. Это. Женщина, которая.

На этой планете нужно бояться только человека.