Это случилось в Филадельфии. Он сосредоточенно рылся в витрине разгромленного магазинчика. Тут и обнаружился еще один симптом перемен.
Зазубренный край стекла пропорол Селигману рубашку до самого тела - но он не пострадал. Разрез моментально побелел и тут же сгладился.
Селигман начал экспериментировать - сначала с опаской, потом отбросив всякую осторожность, и выяснил, что либо радиация, либо воздействие препаратов, либо и то и другое в самом деле изменили его. К легким ранениям он стал невосприимчив: ему не наносили вреда слабые ожоги, тело его, будто из закаленной стали, невозможно было порезать, он не натирал мозолей; в некотором смысле он был теперь неуязвим.
Неуязвимый человек возник слишком поздно. Слишком поздно для близоруких коновалов, что корпели без устали над его телом. Наверно, даже и выживи они сейчас - вряд ли разобрались бы, в чем же дело. Скорее всего просто случайное стечение обстоятельств.
Но ему-то от этого не легче. Одиночество - могучий стимул. Снедает сильнее ненависти; взыскует больше, чем материнская любовь; влечет дальше, чем честолюбие. Одиночеству под силу привести человека к звездам.
Просто ли тоска бушевала в его светящейся груди, а может, захотелось свершений или всколыхнулись последние остатки того подсознательного чувства долга перед человечеством, что живет в каждой душе; или просто хотелось поговорить? Не углубляясь в самоанализ, Селигман решил так: "Хуже все равно уже не будет. Так почему бы и нет?"
Да и какая разница. Что бы им ни двигало, теперь, закончив поиски, он знал: надо найти людей, где бы среди звезд они ни обитали, надо им рассказать. Для своих внеземных собратьев он станет вестником смерти. Может, не так уж много слез они прольют, и все же он должен им рассказать.
Он пойдет за ними, он скажет им: "Ваших отцов нет в живых. Ваш дом разрушен. Они хотели взять верх в самой опасной из игр - и проиграли. Теперь Земля мертва".
Он мрачно улыбнулся, подумав: "По крайней мере фонарь тащить с собой не придется; меня сразу увидят, по свету. Посвети нам, светлячок..."
Селигман прокладывал себе путь среди истерзанных взрывами развалин, корявых обломков металла - а когда-то это было величественное здание, сверкавшее стеклом, пластиком и сталью. Он знал, что совсем один, и все же обернулся и посмотрел через плечо почудился чей-то взгляд. Такое уже случалось с ним не раз, и он знал, что это. Это Смерть распростерла над землей свои крыла, отбрасывая зловещую тень, сея вечное безмолвие. Лишь одинокий человек - единственный источник света - брел к кораблю, стоящему на страже, точно ледяная колонна, среди выжженной взрывом земли.
Он вспомнил два года работы, затраченной на восстановление этого беридлиевого гиганта, и пальцы у него заломило. Сколько пришлось рыться в кучах хлама, отыскивая детали, оставшиеся от других кораблей, сколько он реквизировал с разбитых бомбами складов, без устали подгоняя самого себя, даже когда изнемогшее тело взывало о милосердии. И вот корабль готов.
Селигман не был ни ученым, ни механиком. Но решительность, руководства по ракетным двигателям и чудо, благодаря которому сохранился единственный полуразобранный корабль с исправной ходовой частью, обеспечили ему средства для того, чтобы покинуть эту обитель смерти.
По внешней лесенке он поднялся к открытому проверочному люку. Это оказалось нетрудно даже без фонаря. Пальцы забегали, ощупывая сложную систему проводов, ведущих к узлам двигателя, проверяя и перепроверяя, в меру его познаний, исправность и надежность механизмов - насколько можно было говорить о надежности того, что собрано его неопытными руками.
Теперь, когда все было готово и оставалось провести только эту стандартную проверку да запастись провизией на дорогу, выяснилось, что предстоящий путь пугает его даже больше, чем перспектива остаться в одиночестве до самой смерти - а когда она придет, при теперешней-то его жизнеспособности, он и понятия не имел.
Как примут там трансформированного человека?
Не отшатнутся ли в инстинктивном страхе с недоверием и отвращением?
Или я выдумываю отговорки?
Вопрос всплыл в мозгу внезапно, сбив уверенный ритм проверки. Неужто он намеренно оттягивает день старта все дальше и дальше? И все эти проверки, другие проблемы - не более чем улонки? Мысли смешались, заболела голова.
Селигман с отвращением одернул себя. Проверки необходимы, в любом из справочников, разбросанных по полу машинного отделения, черным по белому написано.
Читать дальше