Александр Лучанинов - Где они все? (СИ)

— Извините, — наконец сказал старик, — мы с вами знакомы? Просто дедушке дали укольчик, а когда ему дают укольчик, он плохо думает.

— Садись, — словно не заметив вопроса сказал Норман.

Бритни послушно сел на лавку и, не отвлекаясь от разглядывания костюма, протянул, — Вы очень похожи на моего мальчика, Нормана. Он славный паренек, правда, гораздо моложе вас и одевается поскромнее. Он должен был меня навестить. У нас с ним очень важное дело, только тссс, это секрет, — он приложил указательный палец к губам, а затем ехидно захихикал.

— Я исправил положение, отец, — Норман сел рядом, — Я девять раз отматывал все вспять, только чтобы понять, на каком рейсе он летит. Мне пришлось нарушить закон, позвонив в аэропорт, но теперь у меня есть время, у всех есть время…

— Это просто замечательно, мистер, — Бритни пододвинулся поближе и одобрительно положил руку ему на плечо.

— Никаких контактов! — гаркнул санитар.

Старик с демонстративно равнодушным видом отмахнулся от замечания, но все же отсел подальше.

— Но это не решение проблемы, отец. Я только устранил симптом, дал отсрочку.

— О, мистер, тогда вам просто необходимо поговорить с доктором Грантом. Он очень хорошо разбирается в симптомах. Один раз, когда Пирсу стало совсем дурно, он такую таблетку ему дал, что тот спал целых два дня. Мне такого не дают…

Последнее предложение Бритни произнес с нескрываемым разочарованием и Норман начал сомневаться, нужна ли ему вообще такая помощь? Как можно полагаться на человека, чье сознание затуманено лекарствами, и ему это нравиться? Но особого выбора не было.

— Я пришел попросить тебя кое о чем, — после непродолжительных раздумий продолжил Норман.

— Это вы зря. У меня ничего нет. Все вещи забирают, когда привозят сюда.

— Ты должен провести меня кое-куда. Понимаешь?

— Нет, мистер, не понимаю, — старик растерянно пожал плечами, — Здесь кроме двора и зала для игр ходить некуда, а в другие места меня не пускают, так что проводник из меня совсем никудышный.

— Ты помнишь, как рассказывал мне про болезнь, поглощающую целые миры? Вспомни, отец, постарайся.

Бритни снова посмотрел на своего собеседника, но на этот раз в глазах старика отчетливо читалось не обычное лукавство, а сильное умственное напряжение. Он будто через много-много лет встретил своего старинного друга детства и пытался вспомнить его имя.

— Норман? — наконец смог выдавить он из себя, — Сынок, это ты?

— Да, отец, это я.

— Господи, как же ты повзрослел.

— Сейчас не время для сантиментов. Я должен закончить начатое, и ты должен мне в этом помочь.

— Но я не понимаю…

— Та болезнь, о которой ты рассказывал мне в детстве, та, к приходу которой ты готовил меня — это вовсе не болезнь, а вторжение.

— Вторжение, — повторил за сыном Бритни и озадаченно потер лоб. Действие лекарства ослабевало, но мысли все еще путались, и текли медленно, словно кисель.

— Да, инопланетное вторжение сверхразвитой цивилизации, которая, судя из того что я узнал, не воспринимает человечество как носителей разума. Они никого так не воспринимают.

— Вторжение инопланетной цивилизации, — опять повторил Бритни, переосмысливая все происходящее, и химия в крови никак не ускоряла процесс.

— Я хочу, чтобы ты вспомнил свое видение, чтобы ты вспомнил, откуда они пришли, где их родной мир. А затем ты должен будешь провести меня туда.

Теперь, когда Бритни постепенно приходил в себя, слово «провести» в его голове приобрело нужный контекст, и старик испуганно взглянул на сына.

— Нет, Норман, не заставляй меня. Ты же знаешь, ОН мне не разрешает. ОН говорит, что я не должен больше путешествовать, это слишком опасно.

— Передай ЕМУ, что этот риск оправдан. Ты проведешь меня прямо в сердце Высших, и я расскажу им, кто мы такие. Я объясню им, что есть и другие виды, что есть те, с кем стоит считаться.

— А что если они не послушают, что если не поймут, или не заметят?

— Отец, я купил этот дорогой костюм, чтобы от лица всего человечества прийти с ветвью мира к существам, способным покорить галактику и надеюсь на успех. Но раз ты настроен иначе, то поспешу тебя заверить, что у меня было много времени все обдумать и как следует подготовиться, — Норман одним ловким движением оттянул рукав пальто, оголяя запястье и часть предплечья. Вся кожа руки, которую скрывала одежда, была плотно усеяна множеством закорючек и черточек, — Если мирные методы не подействуют, тогда я готов показать им, что значит истребление. Я сам устрою вторжение, и тогда они точно все поймут. А если не поймут, тогда я окрашу Млечный путь в цвет их крови, какой бы она не была, хотя было бы крайне неловко, окажись она белой.