Юрий Никитин: Человек, изменивший мир (сборник 1973)

Он чувствовал неясную перестройку в организме. Раньше и не снилось сдвинуть с места защитную плиту реактора, а теперь отшвырнул одной рукой! Со странной легкостью сгибал стальные полосы, рвал голыми руками толстые кабели, ударом кулака выломил стальную дверцу аварийного отсека.

Затем приступил собственно к ремонту двигателя. Вернее, пришлось собирать заново. Некоторые детали сделал на месте: на лугу установил дуговую печь и бросил туда локатор, — есть металл! Много пришлось работать со сварочным аппаратом, чего не любил и на учебных занятиях.

Через неделю, совершенно обессиленный, сполз по трапу, прошел несколько метров и рухнул в траву.

— Все!

Рядом зашелестели шаги. К нему подходил Нозавр. Раньше он, как помнил Роман, к кораблю приближаться не решался.

— Готово, — сообщил Роман, ощущая неловкость и сам не понимая ее причин.

Нозавр опустился рядом, поджал под себя ноги. Оба одновременно посмотрели на ракету.

Теперь она выглядела еще страшнее, чем до катастрофы. Пугающая пустота внутри, всего три индикатора — главной и вспомогательной тяги — и только один — ускорителя. Да, пожалуй, и они тут лишние. И без приборов понятно, что и где происходит в корабле. Из множества рукояток управления осталась только одна аварийная, две простого пилотажа и две планетарных двигателей. Корпус исполосовали безобразные швы сварки, искореженные дюзы выгнулись еще больше… Но именно эта форма предпочтительнее для полетов в подпространстве!

Он поднял массивный булыжник, подкинул, определяя вес. Потом резко сжал в кулаке. Гранитный обломок хрустнул и рассыпался красноватой пылью. «На Базе схожу к силомерам», — подумал рассеянно.

Он перевернулся на спину, засмотрелся на синее небо. Лицо оставалось хмурым.

— Ты не рад, Пришелец? — спросил Нозавр тихо.

— Рад. Через восемь месяцев буду на Земле. Но если бы не мучила мысль, что этот же путь можно проделать за две минуты! Что-то вертится в голове, мелькают обрывки мыслей о прерывистом пространстве, о гравитационных вихрях… Помоги!

— Я не знаю, о чем ты говоришь… Сделаешь сам или твои сородичи…

Он смотрел неподвижным взглядом прямо перед собой, роговые пластинки наполовину прикрыли красные глаза.

— Ты очень помог, — сказал Роман твердо. — Но знай: и Земля просто не может быть неблагодарной. Я хочу помочь вам. У вас тишь да гладь, птички поют, но чую нутром, не все ладно в вашем детском королевстве. Вот ты наделил меня многими чудесными свойствами…

Нозавр медленно повернул к нему зеленое лицо. Роман умолк, впервые увидев что-то вроде человеческой тоски в нечеловеческих глазах.

— Ничем я не наделил тебя, Пришелец… И ничем не мог наделить, потому что у меня нет того, что есть у тебя. Мы не так богаты, как вы… Все это было в тебе. Просто я расшевелил несколько бездействующих узлов в твоем мозгу… Но далеко не все… Вероятно, эволюция предназначила вас, хомо, для особо важных дел…

— Да, — сказал Роман уверенно, — Мы покорим пространство, достигнем самых дальних галактик…

— Я сказал «для особо важных дел», — сказал Нозавр тихо. — Пространство вы и так покорите… Но я ждал, когда ты заговоришь о помощи… Я и пришел за этим. У нас нет таких резервов, к тому же мы за миллионы лет где-то сбились с пути… Вы, молодые и сильные, можете помочь нам с вашими могучими машинами. А мы… ты знаешь…

— Спасибо, — сказал Роман. — От имени Земли… прости, что так высокопарно, принимаю… еще как принимаю!.. и благодарю.

Он как наяву уже видел исполинские звездолеты могущественной Земли, которые с ревом опустятся на зеленые равнины, чтобы влить свежую кровь в древнюю дряхлеющую цивилизацию.

— Спасибо, — повторил он.

Вскочил с мятой травы, переполненный гордостью за человечество.

— Пора.

Он вернулся в ракету, но пока готовился к взлету, легкая грусть расставания уступила место ликующей радости. Земля! И выпьют на Базе за его возвращение, и построят мощные звездолеты для прерывистого пространства, и узнают в конце концов, что это за «особо важные дела», которые им предстоит совершить.

Ян дважды выстрелил и прыгнул за раскаленный черный обломок скалы. Можно было бы воспользоваться паузой, пробежать еще с десяток метров, но он отчетливо слышал в наушниках шлемофона хриплое дыхание Женьки Медведева: юный космонавт нес на спине потерявшего сознание Макивчука.

Ян выстрелил еще раз. Рогатая голова чудовища разлетелась вдребезги, но из-за гребня вынырнули еще два монстра и с ужасающей скоростью понеслись на космонавтов.