Джеймс Типтри-младший - Мимолетный привкус бытия

– Соли? — Эрон контролирует свои лицевые мускулы. — Но вы хотя бы?.. А что она? Рэй, впереди целых два года! Возможно, мы вообще не…

– Об этом не беспокойтесь док. Считайте, что я вас предупредил. Можете использовать оставшееся время, чтобы научить Соланж, как действовать, когда родятся дети.

– Дети… — У Эрона идет кругом голова. Слово «дети» не звучало на «Кентавре» уже много лет.

– Возможно, вам самому тоже пора задуматься о будущем. Это никогда не бывает преждевременным.

– Хорошая мысль, Рэй.

Эрон выбирается из залитых светом джунглей, надеясь, что его улыбка выражает профессиональную уверенность в выздоровлении пациента, а гнев проигравшего, чью женщину только что уволок более сильный. Соли, единственная отрада! Впрочем, впереди еще долгих два года. За это время; он придумает, как поступить. Или все предрешено заранее?

Перед его мысленным взором встает дурацкая картина: он и Бустаменте дерутся посреди поля гигантских подсолнухов.

Эрон подходит к двери капитана Йелластона. Сейчас он встретит лидерство в более абстрактной форме.

– Входите, Эрон. — Йелластон сидит за столиком и обрабатывает ногти. Взгляд его совершенно нейтрален. Старый пройдоха знает, что такое выдержка.

– Ваша речь задела нужные струны, сэр, — учтиво произносит Эрон.

– Это не надолго. — Йелластон улыбается. Поразительно теплая, почти отеческая улыбка на усталом лице англосакса. Он убирает пилку. — Если вы не торопитесь, мы с вами обсудим пару вопросов.

Эрон садится. У Йелластона снова прорезался лицевой тик — единственное свидетельство давнего сражения с самим собой. Йелластон наделен просто нечеловеческой работоспособностью, не взирая на усиливающееся поражение центральной нервной системы. Эрон навсегда запомнил день, когда «Кентавр» официально прошел орбиту Плутона. Вечером его вызвал Йелластон и без всяких предисловий сообщил: «Доктор, у меня привычка ежевечерне принимать по шесть унций спиртного. Я придерживался этого правила всю жизнь. В этом полете я сокращаю дозу до четырех унций. Ваша задача — обеспечить мне мою норму». Не веря своим ушам, Эрон, заикаясь, спросил, как капитану удалось выдержать весь проверочный год. «Воздерживался», — сказав это, Йелластон помрачнел, выражение его глаз испугало Эрона. — «Если вас заботит успех нашего полета, доктор, то делайте так, как я прошу».

Нарушив свой профессиональный долг, Эрон согласился. Почему? Он не перестает спрашивать себя об этом. Ему известны все клички демонов, которых ежевечерне истребляет капитан. Раздражение, страх, паника — чувства, которым не место в капитанской душе. Впрочем, Эрон подозревает, что на самом деле Йелластон ведет сражение с совсем другим демоном. Имя ему — время, и от него не придумано противоядий. Йелластон представляется ему старой крепостью, устоявшей благодаря колдовским ритуалам. Возможно, демон уже умерщвлен, но он не рискует пытать старика вопросами.

– Ваша сестра — очень смелая девушка, — проникновенно произносит Йелластон.

– Невероятно смелая!

– Мне хочется, чтобы вы отдавали себе отчет, насколько я ценю героизм доктора Кей. Это будет полностью отражено в моем докладе. Я представляю ее к ордену Космического Легиона.

– Благодарю вас, сэр.

Эрон мысленно фиксирует вступление Йелластона в клуб поклонников Лори. Внезапно его охватывает страх: не является ли он свидетелем очередного приступа? Это случалось с Йелластоном уже несколько раз: в оборонительных порядках железного человека появлялась брешь, залатать которую удавалось с большим трудом. Первый такой случай произошел на исходе второго года полета. Причиной послужила Элис Берримен. Йелластон подолгу беседовал с нею. Беседы становились все насыщеннее. Девушка сияла. До поры до времени все оставалось в норме, хотя и вызывало удивление. Элис признавалась Мириам, что капитан излагает причудливые стратегические и философские построения. Кульминация не заставила себя ждать: как-то раз еще до завтрака Эрон нашел ее рыдающей и увлек к себе в кабинет, чтобы вытянуть правду. Услышанное повергло его в ужас: то был не секс, а нечто несравненно более ужасное — бессвязная болтовня ночь напролет, завершившаяся плаксивым впадением в детство. Элис была в отчаянии: восхищение, почтенный трепет сменились отвращением. После тщетных попыток успокоить несчастную Эрон просто-напросто накачал ее наркотиками и внушил, что напилась она сама, а не капитан. Этого требовали интересы экспедиции…