Михаил Грешнов - Продавец снов (с иллюстрациями)

Некоторое время Филиппс и Чейз идут молча. Чейз смотрит под ноги, но не различает следов. Нужен опытный глаз Филиппса, чтобы идти к цели. Профессор старается не шуметь — ему хочется увидеть зверя. Филиппс замечает осторожность профессора.

— Канары совершенно глухие, — говорит он.

Профессор молчит. Филиппс добавляет к сказанной фразе:

— Поэтому они подпускают к себе на близкое расстояние.

Миновали холм. Впереди показались помощники Филиппса с искателями — продолжали шарить прутьями над землей.

— Где же насыпи? — оглядывается Чейз.

— Дальше, — отвечает Филиппс. — Вот ясный след, — останавливается он.

Чейз видит на земле две-три царапины.

— Старик иногда обходит колонию, как хозяин, — говорит Филиппс. — Старый, очень опытный зверь. Мы его так и зовем Старик.

Опять они идут молча. Другой холм скрывает помощников.

— С этого холма можно увидеть насыпи. Хотите? — спрашивает Филиппс.

Чейз и Филиппс карабкаются на крутизну.

Стоило труда подняться на холм. Зато часть долины была теперь вся перед ними.

Странная картина предстала глазам профессора. Низкий горизонт упирался в фиолетовое, почти черное небо. Солнце висело справа, бросало косые лучи. В красном свете почва казалась бурой, холмики — черными, тени от них — желтоватыми. Но не это привлекло внимание Чейза. Холмики соединялись насыпями — тоже черными, словно прочерченными карандашом. Сколько Чейз ни размышлял над снимками долины, он никогда бы не соединил холмики так, как они соединены теперь. Определенно угадывались ряды: первый ряд, второй. А может быть, строки!.. Это даже вернее, пришел к выводу Чейз. Строки, как в книге, но только на ширину всей долины!.. Кроме того — постой, постой! — рассматривал Чейз: в строчках повторялись одинаковые изображения. В первой строке одни, во второй другие. Что-то странно знакомое угадывалось в символах. Очень знакомое, примелькавшееся, вглядывался профессор, только записанное по-другому, непривычными знаками. Стоит секунду подумать, минуту подумать…

Вдруг профессора обожгло. Он бросил ружье, медленно стал поднимать руки — потянулся к вискам.

— Постойте, постойте… — бормотал он.

Филиппс поднял ружье, протянул Чейзу.

— Постойте! — твердил Чейз. — Что я вижу? Не может быть!..

Филиппс вкладывал ружье в руки Чейзу, но тот машинально отталкивал ружье прочь.

— Не может быть! — крикнул он вдруг в полный голос.

Филиппс отшатнулся от неожиданности. Ружье упало на землю.

— Это же формула Эйнштейна! — Чейз указывал вниз, на линии, соединявшие холмики. — Энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света!..

Он повернулся к Филиппсу, и тот увидел его возбужденное, перекошенное лицо.

— Энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света! — кричал он. — Филиппс, они знают, что энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света!..

Филиппс подумал, что професор сходит с ума.

— Нет! — Профессор вцепился в рукав Филиппса. — Подставьте наши обозначения! Весь этот ряд, видите, состоит из одинаковых знаков! Подставьте наши обозначения и получите формулу — энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света! Филиппс, вы видите? — Профессор с силой тряс инженера.

— А там… — указывал он дальше. — Вы же не слепой, Филиппс! Как вы не видите закона всемирного тяготения? Ну подставьте же!.. — Профессор вытянул руку. — Вы грамотный человек, Филиппс! Видите F, и чуть ниже F, и над ним знак индекс квадрата?.. Вообразите же, черт возьми, Филиппс! Вся вторая строка поперек долины — закон всемирного тяготения. А дальше…

Профессор всматривался в следующие строки.

— Надо разобраться, Филиппс, — говорил он. — Это формулы. Больше, Филиппс, — это контакт! Канары — разумные существа! «Они хотят войти в диалог с нами! Вошли, Филиппс! Что же вы стоите, как столб?..

Чейз продолжал всматриваться в строки, пересекающие долину.

Не может быть! — пытался он охладить свой взбудораженный мозг. Немыслимо. Но были строки, символы. Символы повторялись, четкие, одинаковые, несомненно, осмысленные, бросались в глаза, наталкивали на объяснение. Формулы! Если поставить привычное Е — оно же напрашивается! — то в каждой формуле знак, который наверняка обозначает знак равенства. После него нельзя не поставить те и еще сверху значок, несомненно, знак квадрата. Это же встречается во второй строке, в формуле, обозначающей закон всемирного тяготения. Иначе не может быть. Иначе ничего не придумаешь!