Владимир Васильев (Ташкент) - Тень улитки

И Алевтина шагнула в воду. Нава и Рита ее сопровождали, поддерживая Стояна.

Он открыл глаза.

— Как хорошо, Аленушка, — улыбнулся он. — Я тебя люблю… И всегда любил, как только увидел.

— Я знала, — кивнула она. — Теперь я твоя…

Они вошли в воду по грудь, и Алевтине стало легко. Стоян лежал на поверхности воды и не тонул. Он лежал, закрыв глаза, и счастливо улыбался. Она легла рядом с ним и тоже не тонула. Ей стало спокойно. Стоян нашел ее ладонь и взял ее в свою. Алевтина ответила ему ласковым пожатием, и ей показалось, что они падают в воздушную яму, как в ее недавнем сне. Потом она поняла, что они не падают, а летят, и это было прекрасно. А потом наступила ночь…

— Может быть, его надо было похоронить по-человечески? — сказал Перец, когда Рита с Навой вышли на берег.

— Он будет жить, — ответила Рита.

— В виде бракованного гиноида-недоноска?! — воскликнул он возмущенно. — Уж лучше умереть навсегда!

— Нет, — улыбнулась Рита. — Он будет полноценным гиноидом… Его любви было суждено остаться духовной… Вообще-то, мы с Навой делали этот Город для тебя и Кандида… Мать-Природа и подруги помогли нам… Если вы когда-нибудь решите к нам присоединиться…

— Вряд ли это случится скоро, — ответил Кандид. — Но за заботу спасибо…

— Да, — кивнул Перец. — У нас еще слишком много дел в этой жизни.

— А я надеялась, что вы в этом Городе будете первыми, — вздохнула Нава. — Вон как все повернулось… И скоро вам тут места не останется… — она подняла взор на оглушительно звенящее небо.

Все проследили за ее взглядом и увидели на небольшой высоте черную тучу, которая надвигалась на поселок, минуя озеро. И вдруг туча резко пошла на снижение.

— Началось… — мрачно произнесла Нава и подумала: «Тана будет довольна…»

Домарощинер очнулся от дикого воя, который доносился с улицы. Он коснулся рукой раны на голове и испуганно вздрогнул, увидев на ладони кровь. Он с трудом поднялся и сел на стул — ноги дрожали, голова кружилась. Он взял хрустальный стакан, наполовину наполненный коньяком, и вылил его содержимое на голову. Защипало. Домарощинер поморщился, но ради своего здоровья мог стерпеть и не такое.

— Ну, шалава, я до тебя доберусь!.. — вслух пообещал он Алевтине.

Вой на улице не затихал. Почему-то было темно, хотя по его расчетам уже должно было быть не слишком раннее утро. Домарощинер подошел к окну и попытался посмотреть на улицу. Стекла были залеплены чем-то черным и шевелящимся. Так же зашевелились и редкие волосы, смоченные кровью и коньяком на макушке Клавдия-Октавиана Первого. Он зажег свет и подошел к окну, сощурился, напрягая зрение.

Черная масса, облепившая окно состояла из маленьких насекомых — то ли комаров, то ли москитов… Она копошилась в поисках щелей и отверстий, а может, и пыталась проделать эти щели…

«А двери!» — испугался Домарощинер и бросился в прихожую. Вспомнил, что двери бронированные с вакуумным замком, и немного успокоился. Вернулся к столу, выпил коньяку и попытался сосредоточиться, что из-за гудящей головы получалось плохо. Тем не менее, он сообразил, что дикий вой — это вопли тех, до кого добрались эти твари. Он представил людей, облепленных черной жалящей массой, и содрогнулся от страха и омерзения…

«А вентиляция!» — похолодел он. До всех вентиляционных щелей добраться не было никакой возможности. А если даже и удастся закрыть их, то чем дышать?..

«Думай, Клавдий-Октавиан, думай! — уговаривал он себя. — Тебя так просто не возьмешь!»

И он вспомнил, что не так давно в управлении кто-то из людей Стояна демонстрировал защитный костюм для разведки в Лесу. Тогда заказали несколько экземпляров — Тузик сказал, что пойдет русалок отлавливать, а демонстрационный экземпляр приказал доставить ему домой. Домарощинер тогда еще удивился — неужели Тузик один попрется в Лес, да еще при непробиваемой обороне Переца. Может, он просто потренироваться хотел?..

— Куда ж ты его задевал, Тузик? — спросил Домарощинер дух Тузика. — Ну, колись: я тебе — русалку, ты мне — костюм…

Дух Тузика молчал. Но Клавдий-Октавиан вспомнил про громадный шкаф в чулане и ринулся туда.

— Молодец, Клавдий! — похвалил себя Домарощинер, увидев защитный костюм, висящий в шкафу в специальном мешке. Он снял его, перетащил в комнату и принялся натягивать на себя.

«Нет, — сообразил он. — Сначала надо попить, поесть, сходить в туалет, а то придется в штаны… Это все же не космонавтский скафандр…»