Хуан Мирамар - Несколько дней после конца света

Автора усадили в просторной ивановской гостиной, а Штельвельд быстренько написал на карточке «Автора руками не трогать» и приколол Рудаки к лацкану пиджака, несмотря на слабые протесты литератора. Рудаки сидел, перелистывая рукопись своего романа, и решал нелегкую задачу: выпить до прибытия Ивы, которая должна была приехать с дачи немного позже, рюмку водки или дождаться ее приезда во всем нетронутом великолепии и уже потом выпить две (или три?) перед началом чтения.

За ним пришли Рихманы. Лиза тут же подключилась к кухонным делам, а Рихман принялся обсуждать с Штельвельдом странное происшествие, о котором сообщали во всех выпусках новостей и говорил весь город. Будто бы какие-то бандиты напали на страусовую ферму недалеко от города, убили двух или трех страусов и исчезли, буквально растворившись в воздухе.

Рихман предположил, что это мог быть некий оптический эффект, солнце могло светить военным, которые пытались арестовать бандитов, в глаза, и они могли не заметить, как скрылись злоумышленники.

– Пьяные они были в стельку, – решительно возразил Штельвельд, – и вояки, и бандиты, вот и не разобрались, кто куда исчез. Кстати, – добавил он, – машина эта бандитская очень на Вадикову старую «Волгу» похожа.

Как раз в этот момент пришли Переливцевы, и Штельвельд спросил Вадима Переливцева:

– Слышишь, Вадик, ты случайно свою «Волгу» бандитам не продал?

– Нет, – серьезно ответил Переливцев, – я ее одной фирме продал на запчасти. А в чем дело?

Штельвельд начал было объяснять, но пришли Чинчуки, и с тех пор говорила одна только Виктория Чинчук, немедленно заполнив собой всю просторную квартиру Ивановых. Темой был орден, которым наградил король Иордании Чинчука, служившего в этой стране послом. Его превосходительство тем временем присоединился к Рудаки и Иванову, которые, реквизировав на кухне бутылку, собирались выпить за успех романа.

Выпить две рюмки у Рудаки не получилось, так как пришла Ива и Иванов объявил начало чтений. Все собрались в гостиной, для автора поставили специально предназначенный для этой цели антикварный стул и, с опаской усевшись на шаткое изделие начала прошлого века, он раскрыл рукопись.

– Рудаки вышел из подвала, – прочитал он первые строки, – когда четвертое солнце почти зашло. Уже стало довольно прохладно, и, остановившись перед дверью, он поплотнее закутал шею шарфом и даже думал было поднять воротник плаща, но потом передумал и только чуть поправил рюкзак. Четвертое солнце весь день ходило близко к горизонту, а сейчас, перед закатом, казалось, просто перекатывалось по земле как шар, выглядывая из-за стен…

2004 год, январь

Быстро (ивр.).

Ночной кошмар, дословно: ночная кобылица (англ.).

Опасная зона (англ.).

Здесь опасно, вам лучше уехать (англ.).

De mortuis aut bene, aut nihil – О мертвых или хорошо, или ничего (лат.).

Halic – залив Золотой рог (турец.).

Ты что, умереть хочешь? (англ.).

Специалист (араб.).

Домашний очаг (нем.).

Я англичанин (англ.).

Я Этли, Ричард Этли, британец… там аборигены… охотятся на людей… там (англ.).

На четвереньках (англ.).

Так вы англичанин, а меня зовут Рудаки – рад познакомиться (англ.).

Подвал (англ.).

Шучу-шучу (англ.).

Господин Этли, познакомьтесь с моей женой и, вот, с госпожой Ивановой (англ.).

Да вы успокойтесь, господин Этли, сейчас чай будет (англ.).

Помяни дьявола… (англ.).

Землетрясение (англ.).

Приятель (ивр.).

Так точно! (англ).

Стой! Комендант приказал передать эту бабу нам! (нем.).

Слушаюсь! (нем.).

Пошла вон! (нем.).

Доброе утро (араб.).

Доброе утро (вариант, араб.).

Цепь (укр.).

Смотри! Сейчас вылетит птичка (англ.).

Шинель (англ.).