Хуан Мирамар - Несколько дней после конца света

«Как пленные в старом кино о войне», – подумал он во сне.

– Странный сон я сегодня видел, – поделился Штельвельд с котом, и тут пришла Ира и сказала:

– Пилишь? А там по телевизору забавную такую историю рассказали. Вроде бы сегодня какие-то браконьеры напали на страусовую ферму где-то тут возле города. Машина такая смешная – теперь таких и нет, наверное.

– Велик зверинец твой, о господи, – равнодушно комментировал Штельвельд и опять взялся за пилу.

Сон забылся. Иванова разбудил академик Панченко, который позвонил в девять утра, чтобы сказать, что в понедельник семинар и, конечно, тоже в девять. Иванов мысленно отправил академика подальше, но в трубку сказал вежливо, что будет непременно, и поблагодарил.

«Интересно, – думал он, – старый осел специально позвонил так рано или просто ему научная совесть спать не дает. Но пойти надо будет – два моих аспиранта выступают».

Он полежал еще немного, мысленно нелестно отзываясь об академиках, вообще, и о Панченко, в частности, и неожиданно отчетливо вспомнил свой сон.

Ему снился пустой, полуразрушенный город. С белесого выцветшего неба светили четыре солнца, и предметы не отбрасывали тени. Он шел по безлюдной улице с Рихманом, и Рихман что-то ему говорил, но что именно, он никак не мог понять, и во сне казалось, что это что-то важное, и он переспрашивал: «Что? Что?», и Рихман опять говорил и говорил, а он не понимал ни слова.

– Чертовщина какая-то снится, – он нехотя встал и побрел в ванную, – надо будет водки выпить.

Он вспомнил, что сегодня сбор у них – будет и водка, и разговоры, и приободрился, но ненадолго – надо было заканчивать давно обещанную статью, а тут семинар еще завтра. Еще раз помянул всуе академика Панченко и, проходя, включил компьютер: надо будет перед завтраком посмотреть статью на свежую голову.

После завтрака Иванов решил взяться за статью всерьез и закончить через пару часов, но статья не шла, хоть убей. Он покурил на балконе, любуясь цветущим каштаном во дворе, и от этого стало еще хуже – совсем расхотелось писать статью.

– Пойду, погуляю, – крикнул он Маине в кухню, где она мыла посуду после завтрака, и собирался уже закрыть за собой дверь, но не тут-то было.

– Куда это ты собрался? – Маина вышла из кухни. – Во-первых, надо вынести мусор, а во-вторых, вот тебе список – тут много чего надо купить на вечер.

Иванов попробовал протестовать, но не преуспел и скоро оказался в новом супермаркете, недавно открытом на их улице. От изобилия ярких упаковок рябило в глазах, но, руководимый мудрыми инструкциями Маины, он довольно быстро все купил и пошел к кассе. Тут его внимание привлекла странная пара – длинноволосый парень с рыжеватой бородкой, по виду явно иностранец, похожий на битника шестидесятых, громко разговаривал по-английски с пожилым неопрятным толстячком, должно быть, переводчиком. Лицо иностранца показалось Иванову знакомым.

«Откуда я знаю этого парня? – подумал он. – Наверное, где-нибудь на конференции встречал». Но тут подошла его очередь к кассе, и он про иностранца забыл.

Рихман этим воскресным утром отправился на Демеевский рынок. Лиза, конечно же, не могла пойти к Ивановым просто так, с бутылкой, скажем, вина или коробкой конфет – ей обязательно надо было проявить свои кулинарные таланты. Она задумала приготовить как-то по-особому рыбу, и за этой рыбой и был отряжен Рихман на Демеевский рынок. Рынок был недалеко, и погода стояла прекрасная, и он решил не садиться в троллейбус, а пройти через мост одну остановку пешком.

Он шел медленно, наслаждаясь прекрасным утром. В воскресный день прохожих было мало, машины по мосту тоже проезжали довольно редко. Дойдя до середины моста, он облокотился на перила, закурил и стал бездумно смотреть то вниз, на проходящую под мостом железную дорогу, то на стоящее неподалеку высотное здание Института информации, в зеленоватых стеклах которого отражалось весеннее солнце. И вдруг вспомнил, что этот мост и это здание он видел во сне прошлой ночью, и весь этот жутковатый сон отчетливо возник сейчас у него в памяти.

Ему снилось, что он стоит на балконе своей квартиры и смотрит оттуда на мост, на котором сейчас стоит, и на институт. На мосту стоит танк и, содрогаясь всем корпусом, стреляет из башенного орудия по зданию института. С верхних этажей стреляют в ответ из автоматов редкими очередями и там же, на верхних этажах, из окон идет дым и изредка прорываются языки пламени.

– Уйди с балкона! – кричит ему из комнаты Лиза. – Уйди сейчас же. Они на балкон попасть могут.