М Емцев - Черный ящик Цереры

Черныш запнулся от волнения и замолк.

- Ну и что? - сказал Гладунов.

- Как что? - удивился Черныш.

- Я хочу спросить, что следует из ваших наблюдений? Какие выводы?

- Выводы... выводы, - Черныш задумался, собираясь с мыслями.

А Гладунов молчит.

- У меня возникла такая мысль, - неуверенно начал Черныш, - если б они были напечатаны на "Гознаке", то их структура, отличаясь в мелких деталях, в целом удерживалась бы около какого-то среднего уровня... Создается впечатление, что постоянные признаки могут быть связаны с нарушением технологического процесса печатания денег. Так мог возникнуть один и тот же номер на всех знаках. Несколько труднее объяснить повторяемость этой сдвоенной линии. Нелегко представить, что этот дефект может быть повторен с такой фантастической регулярностью. Это тяжелая задача для самой совершенной технологии. И совсем невозможно, чтобы чернильное пятнышко размещалось на всех бумажках точно в одном и том же месте, обладало бы одними и теми же размерами, одинаковой формой и интенсивностью. Это уже к технологии никакого отношения не имеет. То же самое касается отпечатка пальца. Он остался после прикосновения руки, испачканной машинным маслом.

- Скажите, разве наши аналитики не видели всех этих деталей, о которых вы говорите? - перебил его Гладунов.

- Почему? У них все это перечислено. И отпечатки пальца и загнутый уголок. В милицейской картотеке такого отпечатка нет. Проверяли уж... Сдвоенную линию аналитики как-то просмотрели. Но с нею вопрос остается открытым. Она нечеткая. Недостаток их экспертизы лишь в том, что там свалены в кучу все признаки, и постоянные и случайные. А я их как-то расклассифицировал, разложил по полочкам.

- Понятно.

- Мне кажется, что наши фальшивки не делались на "Гознаке". Кроме вообще малой вероятности такого факта, все подсказывает, что деньги сделаны типографским способом с заранее намеченными дефектами. Это деньги-близнецы. Они сделаны с одного и того же билета, побывавшего в обращении и взятого в качестве шаблона для клише. Вот и все мои выводы.

Гладунов некоторое время молчал, прикрыв глаза руками.

- Хорошо, - сказал он, поднимая голову. - Хорошо, что вы ищете, чураетесь предвзятых мнений. Теперь по существу. Что касается "Гознака", вы совершенно правы. Расследование там уже проведено и все подозрения отпали. Соответствующие органы провели большую работу, все сделано, чтобы обнаружить распространителей этих изделий...

- И что? - встрепенулся Черныш.

- Пока сколько-нибудь значительных результатов нет.

"Работа, не приносящая результатов, не может считаться большой, - подумал Черныш, - объемистой, пожалуй, ее еще можно назвать..."

- Одно мне показалось ошибочным в ваших рассуждениях, - заметил Гладунов, - это ожидание или, вернее, поиски каких-то совершенно необычных условий, в которых свершаются преступления. Как правило, все происходит просто. Нужно искать ясную, четкую схему, а уж затем усложнять, если понадобится.

- Возможно, вы и правы, Тихон Саввич, - кивнул Черныш, - только у меня все время какая-то путаница. Понимаете, странное впечатление... С одной стороны, все сделано очень умно и на высоком уровне. Фальшивки напечатаны отлично, ведь даже гознаковцы не могут отличить их от своей продукции. А с другой стороны, какая-то глупость... С номером, с приметами.

- Будто слон в посудной лавке?

- Вот именно. Словно варвар получил в личное распоряжение электронную машину.

- А я о чем говорю? - сказал Гладунов. - Низкий уровень культуры. Воровской стиль. Это их всегда и выдает.

- Но что же делать дальше, Тихон Саввич? Я уже, можно сказать, исчерпал себя.

- Вам нужно связаться со следователем, который ведет это дело. Он с нетерпением ждет наших результатов. Пожалуй, вас надо будет к нему официально прикрепить... Должна же ваша диссертация, как говорят, получить выход в практику!

Черныш записал номер телефона следователя Еремина Ивана Сергеевича и простился с шефом.

Выходя из института, он столкнулся с Яриковым.

- Слушайте, Гришенька, меня не было, когда вы принесли назад немецкую книжку .. В чем там дело? Она не подошла вам?

- Да, Алексей Степанович, я перевел несколько страниц и вижу, что никакого отношения к нашим делам это не имеет.

- Странно, - задумчиво сказал Яриков, - значит, машина все-таки ошиблась.

- Выходит.

- Это на нее не похоже. А может, вы слишком мало прочли?

Черныш промолчал. Яриков подумал и, тряхнув головой, сказал:

- Ладно. Сделаем вот что. Я отдам эту книгу для перевода в иностранный отдел, там есть такая Варенька. Она загружена, конечно, но ничего. Эта девица в свободное время переведет воспоминания немецкого антифашиста.