М Емцев - Ярмарка теней

Второв положил трубку и оглянулся. Директора в кабинете уже не было. Его кресло торжественно пустовало. Второв вышел в приемную и спросил секретаря:

- Нина Петровна, куда девался Алексей Кузьмин?

- Он пошел в обход института, по лабораториям, а потом в президиум. Сегодня его больше не будет.

Второв махнул рукой и пошел прочь из слишком гостеприимного кабинета директора.

- Знаешь, я уже совсем было хотел отказаться от лаборатории Кузовкина, но ты своим сообщением выбил меня из колеи. В чем дело? Как погибла эта женщина?

Второв сидел в кабинете Филиппа. Тот крикнул секретарше:

- Никого не пускать! Телефон только с Москвой и с областным прокурором!

Так им удалось отгородиться от внешнего мира, но ограда оказалась ненадежной. Она, как тонкая пленка, пульсировала и прогибалась под тревожными толчками, исходившими извне. Филипп был бледен и деловит.

- Ты не представляешь, что творится. Охрана вызвала меня около половины двенадцатого. Я спал в кабинете на диване. Здесь уже орудовали медики и эксперты из милиции. Звонил ночью тебе, но ты не отвечал: то ли дома не было, то ли крепко спал.

Второв покраснел. Он думал, что звонит Вероника, и притворился спящим, сунув голову под стопку подушек.

- Так что же это было? - спросил он.

- Эксперты полагают несчастный случай... или самоубийство. Я не знаю, что и думать. Рита оказалась на высоковольтных контактах, по которым поступает питание на нашу кварк-нейтринную пушку.

- Там что, нет ограждения?

- Да боже мой, конечно, есть! Вертикальные сетки. Впечатление такое, будто она подпрыгнула и упала туда. Причем упала спиной. Эксперт говорит, что ее что-то отбросило и она перелетела через ограду.

Второв помолчал и спросил:

- У нее нет мужа?

- Нет... Она была очень способная. Я прямо теряюсь, с кем ты там теперь будешь работать.

- А Недельский?

- Э, классификатор! Да и характерец не дай бог.

- Она что, работала одна?

- Вот в том-то и беда, что одна. За это с меня сейчас шкуру снимают. У нас нельзя, чтобы вечером меньше двух человек оставалось. Но Рита работник опытный и проверенный. Сама инструкции по технике безопасности составляла. И вот надо же... - Филипп сокрушенно покачал головой.

Он прошелся по кабинету, выглянул в окно, словно там, в темном ароматном лесу, прятался ответ на мучившую его тревогу. Но лес только сочувственно прошумел, покивал ветвями и верхушками сосен и затих. Филипп отвернулся от окна, вздохнул.

- Ты понимаешь, Саша, не нравится мне это дело. И неважно, самоубийство здесь или действительно несчастный случай. Дело в другом, в обстановке. Сама атмосфера эта... - Он покрутил пальцами в воздухе, показывая, насколько ему не нравится атмосфера института.

Второв внимательно слушал. Филипп вызывал в нем сочувствие.

- Ты понимаешь, Саша, я плохо знаю наш институт. Я постоянно в командировках, на заводах, на селе. Мое дело - внедрение. Я и Кузовкина плохо знал, то есть, в общем-то, знал, но так же, как твоего Кузьмича. Когда Кузовкин погиб...

- Я знаю...

- Хорошо, но учти: он погиб в той же комнате, что и Рита. Причем она же тогда экспериментировала с ним. Чудом осталась жива. Взрыв был такой, что всю комнату разнесло, пожар - и от Кузовкина почти ничего не осталось, одна пыль. Это, между прочим, тоже очень подозрительно: от него - пыль, а она целехонька.

- Ночью тоже был взрыв?

- Нет, сейчас взрыва не было. Просто Рита попала под высокий вольтаж... обуглилась... страшная картина.

Второв с интересом взглянул на Филиппа.

"Детектив какой-то получается, - подумал он. - И зачем только я сюда ввязался!"

- Они ставили какие-то эксперименты?

- Да, конечно, - ответил Филипп.

- Наверное, опасные?

- А вот на это могут ответить только они сами.

- Но Рита после смерти Кузовкина давала показания? Или этим никто не интересовался?

- Конечно, давала! И неоднократно. Объяснение простое - взорвалась нейтринная пушка. Вернее, даже не вся пушка, а узел фокусировки. Ты знаешь, там развиваются высокие температуры, и его приходится охлаждать... Одним словом, установить точную причину не удалось. Риту оставили в покое. С тех пор ее считали слегка не в себе. То ли на почве контузии от взрыва, то ли она так была потрясена гибелью Кузовкина, что это вызвало, так сказать, тихое помешательство...

Филипп возбужденно прошелся по комнате.

- Ты пойми меня правильно, Саша. Я просто не могу заниматься всеми этими вопросами. Я чувствую - здесь какая-то тайна, может быть даже драма, но не могу же я заниматься всем на свете! Я определенно чувствую, я даже уверен, что Кузовкин ставил совместно с Ритой какие-то очень опасные опыты, за что и поплатился жизнью. Риту, очевидно, это страшно травмировало. Но что, как, почему - я не могу разобраться...