Йен Уотсон - Книга Звезд

Не мог же он предположить, что перспектива быть главным экспертом при выборе лучшей розы космоса внушала мне благоговейный ужас? Или что меня испугала длинная фаланга Миротворцев, выстроившихся внизу? О да, все сто пятьдесят два человека (минус Педро) — как мне показалось — выстроились двумя ровными колоннами, протянувшимися по обе стороны аллеи от подножия лестницы до бельведера Божественного разума. Выставка роз была главным событием лунного года — главным праздником, который нельзя было пропустить. Присутствие обязательно. Через каждые двадцать пядей или около того стоял Миротворец. Перед лицом такого собрания как я могла вытащить банку с тунцом, чтобы якобы перекусить?

— Все в порядке, — пробормотала я. Но Педро торжественно повел меня вниз по лестнице между рядами белых кустов к месту, залитому солнечным светом. (На Луне снова был день.) Ну ладно, ничего, может быть, искусственное небо более уязвимо именно в центре, а не по краям. Может быть, здесь оно тоньше.

В петлице небесно-голубой формы каждого Миротворца, мимо которых я проходила, красовалась пунцовая роза; я без труда узнала «Старину», королеву миниатюрных роз. Я почувствовала себя настоящей замарашкой рядом с этими подтянутыми солдатами. На мне была все та же старая сутана; и пока мы шли медленным и торжественным шагом между их рядами, я холодела при мысли, что мне могут предложить переодеться во что-нибудь более элегантное. Что-нибудь без огромных рукавов.

Почувствовав, что я дрожу, Педро крепче прижал меня к себе.

— Все в порядке! — Я резко сбросила его руку. Он понял намек и, отстав на шаг, пропустил меня вперед.

Между тем Миротворцы, выстроившись парами, последовали за нами в качестве эскорта.

Все пространство перед бельведером было уставлено столами с вазами, вазонами и коробками со срезанными цветами. Я остановилась и попыталась принять важный вид.

— Добро пожаловать! — загремел голос Божественного разума. — Добро пожаловать на ежегодную вселенскую выставку роз. Мы рады сообщить, что в этом году честь проводить экспертизу предоставлена херувиму Йалин…

Миротворцы, столпившиеся в конце аллеи, зааплодировали.

— …которая официально откроет нашу выставку, потом выберет победителей в своих классах и наконец назовет розу — чемпиона выставки!

— Ну и что мне теперь делать? — тихо спросила я Педро, который дышал мне в шею.

— Ты должна произнести маленькую речь со ступеней бельведера. Просто несколько слов. Потом объяви об открытии выставки.

— Ладно. Это я сумею. Стой здесь. Он остался стоять на месте.

Я взошла по ступенькам. Повернулась и стала лицом к аудитории: Миротворцам и розам. Теперь я наконец осталась одна.

Вот он, подходящий момент. Другого не будет.

Я сглотнула. Нащупала в рукаве банку.

Отчего же не произнести небольшую речь? Мне не хотелось, чтобы Божественный разум подумал, что я скорее взорву себя, чем скажу несколько слов.

— Божественный разум… и джентльмены, — начала я. — Говоря «джентльмены», я хочу подчеркнуть, что вы являетесь джентльменами в полном смысле этого слова — благородными мужчинами! Вы истинные спасители мира, и, конечно, «Мир» — это своего рода изумительная роза, не правда ли? И каким же умом должен обладать наш Божественный разум, чтобы вывести такую красоту, когда у него так много других забот в космосе!

Снова аплодисменты. Пока все шло хорошо. Я подняла руку, скромно призывая к тишине.

— Здесь у меня золотое кольцо для розы-победительницы, которую я выберу по своему усмотрению, это будет лучшая роза не только на Земле и Луне, но и во всей галактике. Но сначала, в виде благодарности за оказанную мне честь, позвольте преподнести вам маленький подарок лично от меня.

Я выхватила банку с тунцом, резко ее встряхнула, присела и, быстро выпрямившись, изо всех сил подбросила вверх.

— Жри сам свое дерьмо, Божественный разум! — закричала я.

За те несколько секунд, что у меня остались, я успела подумать, что вандализм становится неотъемлемой частью моей жизни. Сначала Базилика на Сан-Марко, теперь лучший в галактике розовый сад.

Я не следила за полетом банки. В отличие от большинства присутствующих.

И тут бомба взорвалась.

О да! Обдав жаром, ударная волна зашвырнула меня внутрь беседки, крыша которой защитила меня от самого страшного удара.

Хоть Миротворцы и были крепкими парнями, многие из них повалились кто куда. Другие закрывали глаза руками. В воздух взметнулись тысячи розовых лепестков. Особенно сильно пострадали столы.