Йен Уотсон - Книга Бытия

Несмотря на то что Йалин не поняла всего этого, она ощутила ужас. Она выбежала из кирхи на улицу.

Тогда и закукарекал петух.

После этого она проснулась.

И, проснувшись, все забыла.

Успокоенная утренним светом, Йалин лежала, слушая петушиные крики и тихое сопение Пэли на соседней кровати, когда, к своему удивлению, обнаружила, на своей руке кольцо. Кольцо с бриллиантом! Выскочив из-под одеяла, она метнулась к окну, чтобы получше рассмотреть находку.

Должно быть, кольцо стоило больше шестидесяти фишей!

У нее никогда раньше не было такого кольца. Кроме того, ей казалось, что это странное кольцо как будто срослось с ее пальцем — словно она всегда носила его, просто не чувствовала и не замечала.

Она быстро разбудила подругу:

— О, спасибо, Пэли, дорогая! Оно очаровательное! Даже слишком. Вот так сюрприз.

— А? Что? — Пэли силилась сфокусировать затуманенный взгляд на руке перед своим носом.

— Значит, ты согласна лететь на воздушном шаре, Пэли? Это правда? Или, дорогая, ты решила таким способом сказать мне «прощай», нет, адью?

— Ты это… ты о чем, а?

— Вот о чем! О твоем подарке. О кольце, которое ты так легко надела мне на палец, пока я была пьяна!

Пэли резко села:

— Я не надевала. Ничего подобного! — Она схватила руку Йалин. — Ты шутишь. Где ты взяла это?

— Поклянись рекой, что не надевала это мне на палец!

— Честно. Да чтоб меня стошнило, если я лгу.

— Но если ты этого не делала… — Йалин прижала руку к губам. — Тогда это Эндри! Он весь вечер не сводил с меня глаз.

— Взгляды — это одно, а бриллиант — совсем другое.

— Он, должно быть, вернулся сразу после полуночи! Они же сами выбирали для нас дом, значит, должны здесь все знать, — может быть, тут есть проход через подвал. Он наверняка тихо прокрался сюда и надел мне кольцо.

— Как романтично!

— Не думаю, что это романтично. Он поставил на мне свою метку, Пэли, как срермер ставит метку на своей корове. Или у них у всех тут в головах не пойми что. Я его выброшу. Я не собираюсь принимать такие подарки. Оставлю его на подушке.

— Не глупи, такое красивое кольцо!

Йалин дергала свой палец, пытаясь снять кольцо. Но потом вдруг передумала и оставила палец в покое.

— Хм, а я и не хочу снимать его.

— Так и не снимай! Носи. Радуйся. Мы будем на выстрел от этой свалки, прежде чем ты сможешь сказать ему «иди гуляй!» Почему бы не написать для него что-нибудь неприличное на оконном стекле? Когда он заявится сюда тайком после нашего ухода». Нет, лучше не так. И он еще мнит себя одним из самых достойных Сынов, а? Я никак не могу поверить, что он осмелился пробраться сюда. Но если так, какая наглость! — Пэли осмотрела свои руки. Забавно потупившись, она сказала: — А можно мне тоже померить кольцо?

— Конечно, Пэли, ты можешь даже поносить его! Держи. Я не шучу, честно. Я наверняка сразу потеряю его в воздухе, когда попаду в твою песчаную бурю.

— Не глупи. Оно твое. Да и пальцы у меня слишком толстые. Вот что я тебе скажу: ты нацарапай этим кольцом свое имя на стекле. Это будет значить, что оно твое навсегда.

— Ладно. Раз ты говоришь…

Старательно, тонкими, как паутина, штрихами, Йалин нацарапала свое имя на толстом зеленоватом стекле. В стекле отражалась кирха, ее изображение выгибалось в створке окна, как в кривом "зеркале. От каждого движения руки Йалин оно то растягивалось, то сжималось.

— Не послы, а варвары какие-то! — фыркнула Пэли. — Что они еще устроят?

— Ха. Это детские шалости по сравнению с тем, какие бесчинства они творили в Веррино.

— Да, только детишки подрастают. И пьют они совсем не по-детски! О, моя голова! Лучше бы я умерла вчера, чем такое пробуждение!

Йалин отступила от окна, чтобы полюбоваться плодами своего творчества. Можно было подумать, что эти каракули выводила трясущаяся рука какой-нибудь подагрической старушенции.

Несколько часов спустя партия, состоящая из десяти уроженцев восточного берега, двинулась к реке, где на якоре стояло судно, ожидая отправки обратно в Гинимой.

Никто не подстерегал их по дороге, никто не покушался на их жизни, поэтому определенно миссию можно было считать успешно выполненной.

На обратном пути Йалин придумывала пространные извинения на тот случай, если гильдия реки попросит ее вернуться в Мужской Дом Юг в качестве постоянного представителя. Или на случай, если гильдия захочет, чтобы она задержалась в Гинимое и приняла посла с запада, помогла Эндри освоиться и постаралась привить ему правила поведения в обществе. Ее собственные устремления были направлены в воздух, в небо над пустыней и за ее пределы. Может быть, ей придется навсегда покинуть реку, а не просто уйти на время?