Артур Порджес - Трудная задача. Сборник научно-фантастических произведений

Разумеется, сбившиеся с ног контролеры, лихорадочно отсчитывая сдачу, нет-нет, да и осведомлялись у водителей нескончаемого потока машин о причинах такого скопления, но довольно скоро поняли, что сами создатели гигантской пробки ничего не знают о ее причинах. Характерен отчет о событиях того вечера, представленный сержантом Альфонсом 0'Тулом, старшим одного из нарядов полиции, которые несли патрульную службу на подступах к мосту со стороны Бронкса. «Я спрашивал у многих из них, — сообщил О'Тул, — может, сегодня вечером где-нибудь проводится футбольный матч, о котором мы ничего не знаем? Может, какие-нибудь гонки? И самое интересное, что в ответ они задавали мне те же вопросы: «В чем дело, Мак? Почему такое столпотворение?» От удивления у меня глаза чуть не вылезли на лоб. Помню, один парень в «форде» с откидным верхом (рядом с ним еще сидела хорошенькая девушка) спросил у меня, отчего такая давка. Что я мог ему сказать? «Послушай, приятель, кто в этой давке — ты или я? Может, ты сам мне откроешь, что тебя привело» сюда?» «Меня? — удивился он. — Да я просто решил немного покататься при лунном свете. Если бы я знал, что тут такое творится, я бы ни за что… Лучше скажите, сержант, как отсюда выбраться?» Статья, опубликованная на следующее утро в «Геральд Трибюн», подвела итог событиям, разыгравшимся на мосту накануне вечером. «Все выглядело так, — писала газета, — будто каждый без исключения владелец автомашины в Манхэттене решил вчера вечером непременно прокатиться на Лонг-Айленд».»

Происшествие было достаточно необычным, чтобы на следующий день попасть на первые полосы всех утренних газет. Это привлекло внимание к множеству аналогичных событий, которые, не будь происшествия на мосту Триборо, остались бы незамеченными. Владелец небольшого театрика «Арамис» на 8-й авеню сообщил, что в последнее время зрительный зал его заведения в одни. вечера бывает практически пуст, а в другие — заполнен до отказа. Стали замечать странную переменчивость вкусов у своих клиентов и владельцы закусочных: то посетители все как один заказывают жаркое с подливой, то шницель по-венски. Содержатель небольшой галантерейной лавочки в Бэйсайде сообщил, что за последние четыре дня двести сорок семь посетителей попросили его продать моток именно розовых ниток.

Обычно такого рода сообщения в газете помещают под рубрикой «Смесь» или заполняют ими пробелы между другими материалами. Однако на этот раз им уделили несравненно большее внимание. Всем стало ясно, что человеческие привычки претерпели странные изменения. Всех охватило чувство неуверенности, близкое к панике среди пассажиров прогулочного катера, которые вдруг всей гурьбой начинают шарахаться от одного борта к другому.

Но вся тяжесть возможных последствий обнаружилась лишь после того декабрьского дня, когда экспресс «Твентис Сенчури Лимитед» отправился из Нью-Йорка в Чикаго всего лишь с тремя пассажирами.

До того дня на центральном вокзале Нью-Йорка с уверенностью строили свою работу, полагая, что в городе всегда найдется несколько тысяч людей, связанных деловыми узами с партнерами в Чикаго, и что в любой день нескольким сотням из них (не больше и не меньше) понадобится съездить туда по делам. Как всякий антрепренер мог твердо рассчитывать на то, что в четверг спектакль захотят посмотреть примерно столько же зрителей, сколько их было в театре во вторник или в среду. Теперь никто и ни в чем не мог быть уверен. Закон средних оказался выброшенным за борт, и если последствия этого события для делового мира были катастрофическими, то у рядового потребителя они вызывали озабоченность и нервозность.

Домашняя хозяйка, отправляясь за ежедневными покупками, не знала, что ее ждет у Мейси: невообразимая давка в толпе таких же покупательниц, как она сама, или непривычно пустые торговые залы, тишину которых нарушает лишь эхо ее шагов и голоса изнывающих от безделья продавщиц. Такого рода неопределенность привела к тому, что стимул к действию порождал у людей своеобразную боязнь. «Делать или не делать?» — терзались они сомнениями, зная, что задуманное вполне может совпасть с намерениями тысяч других людей. В то же время, отказавшись от действий, они рисковали упустить свой единственный и неповторимый шанс. Дела пришли в упадок, всеми овладело какое-то отчаяние неопределенности.

Когда развитие событий достигло этой фазы, все обратили свой помыслы к конгрессу. Правильнее было бы сказать, что конгресс обратил свои помыслы к самому себе, однако нельзя отрицать, что вмешательство его было весьма своевременным и достойным. Был создан специальный комитет из представителей обеих палат под председательством сенатора-республиканца от штата Индиана Дж. Уинга Слупера. После долгого разбирательства, заслушав показания многочисленных свидетелей, комитет был вынужден признать, что нет никаких оснований видеть в происходящем происки коммунистов, хотя неосознанный подрывной характер в поведении люцей был вполне очевиден. Возникла сложнейшая проблема: что делать? Нельзя же было выдвинуть обвинение против целой нации, да еще на основе столь шатких аргументов. Но сенатор Слупер сумел найти выход из казалось бы безвыходного положения. «Любой ситуацией можно научиться управлять», — сформулировал он свою мысль. Была разработана специальная система переучивания и реформ, призванная, по словам сенатора Слупера, свернуть нации незыблемую надежность и уютную приверженность среднему уровню американского образа жизни».