Андрей Егоров - Крылья

Осознав, что он раскрыт, решил, что пора перебраться еще дальше от города… Но сначала пошел в местный храм. Чувствовал, справиться с проблемами поможет бог. Не этот генный инженер, уничтоживший все святое, что было в людях. А настоящий бог, пронизывающий собой все сущее, а потому – всесильный.

Перед Сенцовым стоял юный священник в черной рясе. Впрочем, юный ли? Понять было сложно. Любой столетний старик мог выглядеть теперь моложе. За последние годы капитан сильно состарился. Всюду молодые люди смеялись и парили, наслаждаясь качеством новой жизни. Сенцов же стремительно дряхлел, превращаясь в самого старого человека в мире.

Он пришел в храм за спасением, как уже приходил однажды. Но теперь не мог вымолвить ни слова. Только слышал пульс сердца, а в голове стремительно проносились мысли и кошмарные картины. В руке Сенцов сжимал пистолет…

За спиной священника трепетали два серых крыла.

– Опусти оружие. Я не причиню тебе зла, – мягко проговорил он.

Сенцов сглотнул. Как такое может быть?! Что происходит с миром, если даже священник способен уничтожить тело, созданное по образу и подобию Его?

– Ненавижу, – пробормотал он.

– Не совершай ошибку… Прекрати идти по этому пути.

– Неправда, – бросил Сенцов. – Это все они!

– О ком ты говоришь? О людях? О своих братьях?

– Они мне не братья. Они даже не люди. Вы все – не люди…

– О чем ты говоришь? Я не понимаю.

– Все ты понимаешь! – выплевывал слова Сенцов. – Центр трансформации. Кравченко. Они против бога. Ведь это он, он мнит себя богом. БОГОМ!

– Мне кажется я понял тебя. – Священник склонил голову в скорбном поклоне. – Но мир изменился. Ты должен принять новые законы, как данность. Как приняла эти изменения церковь.

– Не все, не все вы такие. – Пистолет заплясал в руке. – Да, есть отступники. Вроде тебя. А есть те, кто все понимает…

– Послушай…

Но Сенцов уже не слушал. Он кинулся к священнику, двумя ударами сшиб его на пол, рывком поставил на ноги, развернул и потащил к двери. Пистолет прижал к голове отступника…

Не осознавая себя, он и сам толком не помнил, как рычал в исступлении:

– Я не могу поверить! Вы продали все! Продали бога! Ненавижу!

– Прошу тебя, не нужно, не нужно, брат мой, – умолял священник. – Не убивай меня.

– Кайся перед богом, как я хотел покаяться. Кайся! – требовал Сенцов.

– Каюсь, я хотел вечной жизни, хотел летать, каюсь, я слаб, я всего лишь человек… – бормотал тот.

– У-у-у, – замахнулся Сенцов, намереваясь ударить предателя рукоятью пистолета… И отступил. Перед ним корчился на земле служитель церкви, закрыв лицо руками, содрогался в рыданиях. Той самой церкви, где Сенцов искал спасения метущейся душе. Где он искал ответы на все вопросы. И находил их… По-крайней мере, раньше. Теперь он снова запутался, совершенно потерял способность что-либо понимать. Перед собой он видел не священника, а всего лишь человека, далекого от высшей морали и смирения – в том числе и перед лицом смерти. Он – человек, пусть и с крыльями за спиной. Душа Сенцова внезапно содрогнулась перед содеянным и сжалась ужасной болью. В то же время явилась четкая уверенность – надо действовать. Пока еще не слишком поздно. Пока еще есть возможность все исправить. И пусть он один на этой дороге. Зато только он один видит путь к спасению.

Сенцов сунул пистолет в кобуру. Зашел в храм, подхватил валяющийся на полу рюкзак и побежал в сгущающиеся сумерки. Он торопился убежать как можно дальше от скромной подмосковной церквушки.

Посещение храма изменило Сенцова, над переносицей пролегла глубокая морщина, в душе поселился ледяной холод.

Безобразная сцена. Редактор поежился. Ему решительно не нравился болезненный текст. Автор назвал его «откровением», советовал читать внимательно. Между тем, этот рассказ, пусть и занимательный, на развлекательное чтиво никак не тянул. Современный читатель любит, чтобы ему делали приятно, чтобы его развлекали. Что касается этого текста, он несет в себе откровенный заряд негатива.

Редактор с тоской подумал о том, что настроение его окончательно испорчено. К тому же, он испытывал смутное беспокойство. Сродни тому, какое испытывает человек по дороге на работу, будучи не в силах вспомнить, не оставил ли он включенным утюг. Этим самым «утюгом» стал какой-то ключик в прозе автора, никак не желающий открывать заветную дверцу тайного смысла. Или никакого тайного смысла в рассказе нет?..

За несколько месяцев Сенцов убил двадцать четыре «ангела». Числа каждого он педантично заносил в электронный блокнот. Двадцать четыре – капля в море. Капитан решил – надо готовить теракты, чтобы расправляться сразу со многими. Было бы очень неплохо взорвать целый дом или, к примеру, стадион. Но как сделать так, чтобы не пострадали обычные люди?