Борис Бирюков - НФ - Альманах научной фантастики. Вып. 10 (1971)

По пути Лобову попалось несколько столовых. В одной из них, заметив иллина с умными лукавыми глазами, Лобов задержался. Столовая представляла собой зал средних размеров с редко расставленными столиками, вдоль стен этого зала тянулись ряды однотипных прилавков, внутри которых под стеклом стояли самые различные блюда и напитки. Даже на Земле во время праздников Лобов не встречал большего разнообразия! Иллин не спеша закусывал, доброжелательно поглядывал на Лобова. Лобов огляделся вокруг и с непринужденной улыбкой сказал:

— Какая разнообразная пища! Откуда она берется?

— А откуда берутся воздух, вода и свет? — засмеялся иллин. — Они есть, вот что важно. Но уж если вам очень интересно, скажу — продукты привозят из океана. Ночью, когда мы спим.

Лобов поднялся со стула и вышел из столовой. Дождь перестал, смеркалось. Влажная дымка размывала контуры зданий и деревьев. Близилась ночь. Элои и морлоки! Именно по ассоциации с уэллсовским романом Лобов там, в кают-компании, высказал мысль о стадах иллинов. Высказал несерьезно, под влиянием минутного раздражения и усталости. Может ли такое быть на самом деле? «Пройду к океану», — решил Лобов и попросил по радио у Кронина пеленг.

— Не поздно ли? Уже темнеет, — предупредил осторожный Кронин.

— Это хорошо, что темнеет. Будь в готовности, Клим пусть дежурит в униходе. Могут быть неожиданности.

— Понял, — после паузы ответил Кронин, — даю пеленг.

По пеленгу, данному инженером, лавируя между домами и клумбами, Лобов напрямик пошел к ближайшей дороге.

Темнело прямо на глазах. Дорога, выложенная полированными плитами камня, блестела как мертвая застывшая река. В траве по обочинам дороги мерцали разноцветными огоньками цветы — белые, розовые, зеленые, голубые. Они были так похожи на настоящие звезды, что на них нельзя было долго смотреть: начинала кружиться голова, а в сознание закрадывалось невольное сомнение — где же небо, вверху или внизу? Сама толща воздуха между искрящейся землей и черными облаками была заполнена редкими блуждающими огоньками — это летали насекомые и крохотные птички.

Вдруг сверху пахнуло теплым воздухом, раздался жуткий звук, похожий на скрип. Лобов прыгнул в сторону, под невысокое дерево и схватился за пистолет. Над его головой, совсем низко кружила большая ночная птица, ее глаза то вспыхивали рубиновыми фонариками, то гасли. Словно соглядатай неведомых хозяев, птица кружила, рассматривая Лобова, а потом поднялась выше и медленно, бесшумно полетела вдоль дороги к океану.

— Смотри, крина, — вдруг сказал впереди негромкий мужской голос.

— Да, вестница счастья, — подтвердил другой, женский.

Лобов перестал дышать, напряженно вглядываясь в темноту. К дороге медленно приближались две темные фигуры.

— Смотри, дорога словно река, — с восторгом сказала иллинка, — даже страшно ступить на нее, того и гляди замочишь ноги.

Женщина засмеялась, сделала шаг, другой и тонким черным силуэтом замерла посреди полированной глади. Потом к ее силуэту присоединился другой, крепкий и высокий.

— Пойдем, — деловито сказала женщина, — тут уже близко.

Держась на почтительном отдалении, Лобов двинулся вслед за иллинами к океану. Сердце его билось учащенно, он интуитивно чувствовал, что каждый шаг приближает его к разгадке тайны этой странной планеты. Планеты тепла, дождей и туманов, планеты бездумного веселья и неосознаваемых трагедий.

— Где ты пропадала целый день? Я нигде не мог тебя найти, — спросил мужчина.

Женщина тихонько засмеялась.

— Работала.

Мужчина даже приостановился от удивления:

— Работала?

— Я делала нейтрид, тот самый материал, из которого сделан корабль пришельцев. Делала на бумаге, с помощью слов и формул.

— И тебе удалось? — с интересом спросил мужчина.

— Да. Ты же знаешь, как это бывает. В те часы я могла все, что угодно. Я была сильной, как целый мир!

Девушка опять засмеялась.

— Я исписала целую тетрадь, подумала, теперь у нас будет нейтрид, и уснула. Проснулась, когда уже наступали сумерки.

— Я тебя так ждал, — с легким упреком заметил мужчина.

— Так я же пришла!

— Пришла.

Дорогу все теснее обступали деревья и кустарник, слышались тяжелые вздохи дремлющего океана, на некоторых деревьях тоже горели яркие фонарики цветов. При этом сказочном, карнавальном свете Лобов легко различал ногти на своих пальцах. Кое-где над кустарником роились огненные облачка мелких насекомых. «Мошкара!» — определил Лобов.