Геннадий Тищенко - «На суше и на море» - 80. Фантастика

Тонкие губы оператора стали еще тоньше:

— Я немедленно доложу обо всем на корабль.

— Это ваше право, Ак Энор, и даже долг, а сейчас помогите мне одеться.

…И лес, и луг сразу же пленили его своей самобытной красотой, опьянили непривычными запахами. Под стать им была и девушка, одетая в легкое цветастое платье. Впрочем, по понятиям таутян ее вряд ли можно было назвать красивой: круглое, чуть тронутое загаром лицо, бесспорно, отличалось от их удлиненных физиономий, пышные каштановые волосы, а не яркий парик, непривычно широкие брови, маленький нос. А губы очень большие и неестественно яркие, накрашенные, очевидно, какой-то краской. Все это не вызывало в нем никаких чувств. А вот глаза, огромные, не то голубые, не то светло-серые и какие-то загадочные, поразили его. Он подошел ближе, здороваясь, молча наклонил голову.

— Вам что-нибудь нужно, мистер? — как-то внутренне собравшись под его взглядом, спросила девушка.

— Да… Да… То есть нет… Я просто хотел узнать, как называется вон тот населенный пункт? — с трудом овладевая чужим языком, Олд Дор повел рукой в сторону синевшего на горизонте озера и нескольких десятков домиков на берегу.

— А вы что, заблудились?

— Нет… Я здесь с экспедицией, а сейчас просто гуляю. Отдыхаю, так сказать.

— Да, у нас красиво, — смягчилась она. — А вы не из Торонто?

— Да, в некотором роде так. Я изучаю этот край, чтобы со временем описать его как можно правдивее и поэтичнее, — Олд Дор обвел взглядом луг, радуясь, что так просто и естественно удалось завязать разговор.

— Как интересно! — воскликнула она. — Так вы, значит, писатель, а может, сценарист?

— Да, вроде бы и сценарист тоже, — кивнул он, снова улыбаясь и незаметно включая миниатюрную съемочную кинокамеру, укрепленную в виде часов на правом запястье. — А вы кто по профессии?

— Да ничего интересного, — она пренебрежительно махнула рукой. — Я телефонистка.

«А что это такое?» — чуть было не спросил он, но, вовремя спохватившись, тотчас же выяснил с помощью карманного компьютера и автопереводчика значение этого слова.

— Так вы осуществляете связь? О, это очень важное дело.

— Конечно, важное, — согласилась она, — только уж очень однообразна и неинтересна эта работа. Не то что у вас… — Она поглядела на его спортивного типа куртку, темный берет на голове и нацеленный прямо на нее наручный киноаппарат: — А это что у вас на руке? Транзистор?

— Да, — снова справившись с компьютером, подтвердил он. — А что у вас на груди? Тоже транзистор?

— Ну что вы, — засмеялась она. — Это брошка. А у вашей жены разве нет брошек?

— Жены? У меня нет жены. Я, так сказать, еще молод.

— Вот как, — удивленно вырвалось у нее. — Я бы этого не сказала.

Она снова внимательно посмотрела на него, и он, как ему показалось, понял ход ее мыслей. Для обитателей Земли шести континентов он, конечно, далеко не красавец, а его смуглое и подвижное лицо с неглубокими складками на лбу и щеках, столь естественными для жителей Тау, также, возможно, не соответствует местным идеалам юности и свежести. Огорченный и озадаченный, он грустно вздохнул. Как ей об этом сказать, как объяснить, что для них, таутян, живущих по двести земных лет, он в свои сорок два года далеко еще не перешагнул даже рубежа зрелости?

Заметив набежавшую на его лицо тень, смутилась уже девушка и деликатно пришла ему на выручку:

— Ах да, вы ведь все время в разъездах, так что и жениться некогда, — она улыбнулась, но теперь уже тепло и доброжелательно.

Скрепя сердце он принял это ее объяснение, хотя оно не вязалось с его ролью — таутянина — героя и покорителя.

— Да, конечно, — внимательно разглядывая брошку, Олд Дор гадал, где он мог видеть это странно-знакомое приспособление, которое держит изображенный на ней ребенок?

— А что изображено на брошке? Что это означает?

— Как, вы разве этого не знаете? Плохо же вы учили историю…

Это Амур, а в руках у него лук и стрела — оружие древних. А означает это любовь, — она пристально и лукаво взглянула на него. — Кому Амур пустит свою стрелу в сердце, тот и влюбится. Так что берегитесь, — она засмеялась, прищурив свои завораживающие глаза.

Ах, вон оно что. И как это он сразу не догадался: ведь видел же лук и стрелы в руках воинов в свой первый прилет на планету. И, трудно сказать, то ли открывшаяся ему вдруг красота девушки, то ли воспоминания о прошлом вновь вселили в него уверенность.

— Вы поздно предупредили, — сказал он. — Стрела уже попала в мое сердце.