Джеймс Келли - Пожар

Большая часть сыпавшегося была пеплом, но попадались и угли, и горящая смола, жалившие незащищенную кожу лица и рук. Люнг провел рукой по волосам и побежал. Не в панике — просто чтобы избежать болезненных укусов. Справа он увидел отблески одного из возгораний. И да, теперь он расслышал в отдалении так хорошо знакомые ему треск и свист. Пожар разгорался в подлеске, Успех был в этом уверен. Огонь в кронах ревел, как скоростной поезд. Будь он рядом с таким пожаром, то оглох бы, а потом умер. В конце концов после нескольких минут быстрого бега Успех избежал огненного дождя. Он сгорбился, схватился за шов в боку, затем понесся дальше.

Ветер изменил направление и теперь дул на запад, а не на восток. Успех подумал, что это могло быть результатом всасывания воздуха. Надвигающийся на них пожар, должно быть, втягивал воздух со всех направлений, чтобы поддержать себя. Может, это изменение сыграет им на руку. Ветер отнесет летающие пепел, искры и смолу обратно к пожару. Если фронт встречного огня будет достаточно широким, это создаст препятствие основному пожару. Конечно, сначала сгорят лучшие земли Миллисапов и Джорли.

Тьма сгущалась, и Успех решил снова бежать. Чтобы обогнуть пожар по границе вдоль реки Милосердия, требовалось слишком много времени. И если он сразу ничего не найдет, то повернет обратно, чтобы успеть спастись. И еще он хотел убедиться, что отец не натворил ничего сумасшедшего.

Сосредоточившись на том, чтобы не споткнуться о камень или корень, Успех не замечал окружающей его завесы дыма, пока не стало слишком поздно. Он устал и остановился, не в силах понять, где находится. Он тяжело дышал, так что его нос, рот и легкие немедленно заполнились дымом. Это было словно пытаться дышать сквозь вату. Глаза начали слезиться, и мир вокруг превратился в размазанное пятно. Будь он сейчас в Золотом отряде, то носил бы очки, шлем и аппарат для дыхания. Но здесь у него не было ничего, а дым проникал повсюду и душил. Успех закашлялся так сильно, что почувствовал во рту кровь. Потом у него перехватило горло, и он понял, что сейчас умрет от удушья. В панике он бросился на землю в поисках потока свежего воздуха. Он слышал, что такие бывают при пожарах. В бок ткнулась ветка, но, лежа там, щекой на матрасе из похожих на бумагу листьев, веток и побегов, он ухватил дуновение менее горячего воздуха, зловонного, но пригодного для дыхания. Он попытался наполнить им саднящие легкие, выплюнул кровь и слизь и потом попытался еще раз.

Успех не знал, сколько так пролежал. Но когда пришел в себя, дым превратился в едва заметную пелену, так что у него появился шанс спастись. На реке Моту он хорошо понял, что не годится в герои. Почему же он опять оказался в той же ситуации? Больше никаких геройств. Добраться до Коттеджа, взять мотороллер и мчаться так быстро, как только возможно, прочь от огня. Он с трудом поднялся на локти и колени, кашляя и плюясь. В носу было такое ощущение, словно кто-то засунул туда колючую проволоку. Успех присел на корточки, моргая. Очистив лицо от листьев, он понял, что плачет. Когда он в конце концов встал, то едва держался на ногах. Пришлось схватиться за дерево, чтобы не упасть. А потом услышал треск сучка и шум шагов по листве. Он нырнул за бук, который был чуть толще его самого.

В его сторону с трудом плелась Утеха с застывшим лицом и остекленевшими глазами. Один взгляд сказал ему все. Она сменила зеленое платье на пару мешковатых рабочих штанов, выглядевших так, словно они принадлежали Вику. На запачканную грязью и копотью футболку была надета фуфайка, а поверх нее висели три гранаты с «жидким огнем». При движении они бились о грудь. Утеха выглядела смертельно уставшей, словно несла груз на пределе всех своих возможностей.

Люнг подумал было проскользнуть сзади и схватить ее, когда она пройдет, но Утеха заметила его, не доходя дюжины метров, и застыла. Он вышел из-за дерева, держа руки перед собой.

— Я не причиню тебе зла, — сказал Успех.

На мгновение он заметил безумную, животную панику в ее глазах. Утеха была еще более чужой, чем внешние. Он стал приближаться. Тогда она повернулась и побежала прочь.

Успех понесся следом. Он не думал ни о пожаре, ни о своей деревне, ни о простоте. Он бежал. У него не было времени ни на храбрость, ни на страх. Бежал, потому что когда-то любил эту женщину и видел, как умер ее брат.

Еще девочкой Утеха была самой проворной из них троих. В открытом поле Вик мог бы ее догнать, но в беге по лесу, нырянии под упавшие деревья Утеха была проворнее белок. Успех запыхался всего через пару минут. Он точно не знал, где они очутились, и решил, что где-то у реки. Если она думала, что сможет пересечь поток и спрятаться в собственном доме, то и вправду лишилась рассудка. Это же самоубийство!