Oлесь Бердник - Призрак идет по Земле (второй вариант)

— Я не совсем понимаю.

— Попробую объяснить. Энергия мира тяготеет к постоянному уровню. Она безвозвратно рассеивается. Энтропия была бичом всех теорий о происхождении мира. Ученые создавали хитроумные логические построения, но объяснить или обойти явление энтропии не могли. Ведь всюду — в создании новых звезд, в любом процессе — энергия рассеивается, производит работу, но не обновляется. Теория же антимира — другое дело. Рядом с нами существует другой мир, мир негативных энергий, мир античастиц. Он развивается в полярном времени, в антивремени. Вот почему мы не ощущаем его, не видим, вот почему он недосягаем физически. Лишь на очень высоких энергиях — в фазотронах, в космических вспышках — античастицы из того мира перескакивают в наш, моментально исчезая во вспышке аннигиляции. Новая гипотеза объясняет загадку энтропии. Пусть наша Вселенная расширяется, пусть разбегаются галактики, пусть рассеивается энергия. В другой Вселенной, рядом с нами, идет сжатие галактик и концентрация энергии. Происходит взаимный обмен. Ритмическая пульсация единого космоса. Вы понимаете, Генрих, к чему я веду? Недостижимые чувству миры могут открыться перед человеком, преобразить его, дать высший смысл бытия. Но с другой стороны… Если открыть эти глубины сейчас, для людей враждебного, расколотого мира… Это может стать проклятием! Я подготовил эксперимент… Мы с вами заглянем в иной мир. Только мы! Люди не узнают об этом.

— Это странно и страшно, профессор…

— Да, страшно, но и прекрасно! Будьте достойны, Генрих, этого удивительного пути.

В лаборатории царил полумрак. Окна были закрыты. Лишь в центре помещения мерцали призрачные огня установки. Внутри метровой сферы, среди пластин пространственного конденсатора, сидела лягушка. Я видел в маленькое окошко ее бессмысленно вытаращенные глаза.

Послышался глухой голос профессора:

— Поле!..

Я включил рубильник на передвижном щитке. Сразу же потускнели аварийные лампочки — установка поглощала массу энергии.

— Полярность! — приказал Тенк.

Я перевел соответствующий рычажок. Ученый радостно воскликнул:

— Глядите, Генрих! Лягушки нет!

Я взволнованно посмотрел внутрь камеры. Животное исчезло. Мы видели только серебристые призрачные пластины конденсаторов.

— Успех! — прошептал Тенк. — Полный успех. Включаю кинокамеру. Не следует доверять глазам. Так… А теперь положительная полярность!

Я перевел рычажок в исходное положение. Лягушка появилась снова. Но она лежала вверх лапками, смешно подергивая ими. Она прыгнула, перевернулась, ткнулась носом в пластины. Профессор тихонько засмеялся, в его черных глазах вспыхнули озорные огоньки.

— Каково? Генрих, это новая эпоха! Жаль, что лягушка не может рассказать о своих ощущениях. А для нас установка тесна. Но это дело времени.

Тенк молча зашагал вдоль лаборатории, размышляя. Остановился, решительно произнес:

— Генрих, вы согласны сотрудничать со мной?

— Да, профессор.

— Отлично! Мы уедем в уединенное место. В горы. Там подготовим большую установку — для человека. Это будет чудесно, Генрих! Неведомые миры… Наука устремилась к планетам. Быть может, рядом с нами существует богатая другая действительность. Мы можем увидеть ее, Генрих…

— Я согласен, профессор. Но жена?.. Как с нею? Она изучала физику, математику, мечтала помогать мне.

— Тогда великолепно! — воскликнул Тенк. — Сделаем из нее отличную помощницу. Вам сделаем небольшую пластическую операцию. Никто не узнает, имя заменим… Итак, решено!

Профессор быстро прошел в кабинет, оделся.

— Я ухожу, Генрих. Скоро вернусь. Договорюсь о переезде. Медлить не будем. Кстати, предупреждаю вас — к установкам не прикасайтесь. Может быть взрыв. Не удивляйтесь — это не недоверие к вам. Всякие гости могут быть! Ясно? Итак, ждите…

Тенк ушел. Я остался в лаборатории — растерянный и пораженный. Слишком все быстро случилось, нельзя было ни осмыслить событий, ни подумать о следствиях.

Морис, уходя, предвидел трагедию. Его пророчество не замедлило исполниться. Что-то Тенк не учел, где-то недоглядел, выбирая себе помощников. Гроза разразилась внезапно. За дверью лаборатории послышались шаги. В помещение вошел Фридрих Шрат.

— Где профессор? — высокомерно спросил он, оглядывая лабораторию.

— Ушел, — сухо ответил я,

— Куда?

— Не знаю.

— Отлично! — брезгливо произнес Шрат, проходя мимо меня. — Это к лучшему. Кстати, Лосс, или как вас там… Вас не беспокоит ваше прошлое?